«Если вы правы, если у вас не ложная правда, то помогать будут все и Бог», — в памяти часто всплыли те или иные слова лаконичных заповедей выживания. Тогда, в учебке, они казались Арвиду до смешного наивными. Но когда заставили подолгу размышлять над каждой из них, записывать свои раздумья, выстраивать ассоциативные ряды, каким-то образом случилось так, что незамысловатые слова превращались в истину, постигнутую его собственным разумом, осмысленную им. Они стали входить в его кровь и плоть, становились то же самое, что дыхание, биение сердца. И начинали говорить, когда в них возникала надобность. Часто они не только помогали обрести необходимое внутреннее состояние, но и подсказывали решение, способ действия в конкретной ситуации.
«…если у вас не ложная правда, помогать будут все и Бог… Я пришел убить. Это моя правда. Я никогда не просил у тебя помощи, Господи, потому, что творил неправедное. Я вручал тебе в залог свою жизнь и просил рассудить — кто из нас лишний, я или тот, чью жизнь я пришел оборвать. Сейчас я тоже отдаюсь на твой суд. Суди. И помоги мне».
Но верным было и другое, в связи с чем Арвиду часто вспоминался анекдот про старого праведника-еврея, чей дом топило наводнение. Сначала к старику прибежал сын: «Отец, надо спасаться!» «Беги. А обо мне позаботится Бог». Вода у порога, и соседи вспомнили о несчастном: «Скорее садись в нашу бричку, старик!» «Со мной мой Бог, он позаботится». Вода в доме, полез старик на крышу. Лодка подплыла со спасателями, еврей и их прочь завернул. Так и потонул. Явился пред Богом, стал ему пенять: «Я всю жизнь праведно жил, почему ты не спас меня?» «Да как тебя спасешь, дурака?! Я ж три раза тебе выручку посылал!»
«Вот так-то. Верно, что на Бога надейся, а сам не плошай! Не пропусти свой шанс. Знать бы еще, где его искать…»
По всему выходило, что ему надо пробираться на ту сторону стены. Проще всего было бы воспользоваться снайперской винтовкой, но похоже, такого шанса Бог предоставить ему не собирался. Чтобы заглянуть на территорию Шерхана, приходится лезть повыше на гору, но до цели тогда получается слишком далеко. Итак, надо искать способ преодолеть стену, и едва ли стоило надеяться, что именно здесь найдется прореха в системе защиты комплекса. Арвид знал что стена была оснащена самым современным охранным оборудованием, включая несколько видов датчиков различного назначения и новейшую электронную аудио— и видеоаппаратуру. Теперь это теоретическое знание то и дело подтверждалось, когда в окулярах бинокля возникали глазки фото— и видеокамер, кАбели, опоясывающие стену. Еще Арвид видел открытые вольеры, расположенные вдоль стены с наружной ее стороны, и сильных крупных овчарок в них. Говорят, гуси Рим спасли… Эти тоже гвалт поднимут, будь здоров. И Арвид никак не хотел бы оказаться тем, на кого бросятся эти зверюги, когда одновременно, автоматически распахнутся двери вольеров…
Совсем близко распелась пичуга, не подозревая, что сидит чуть ли ни на голове у человека. Кругом кипела жизнь. Серой стрелкой шмыгнула ящерица, замерла, подняв маленькую головку с черными блестящими глазками, и юркнула в корни дерева, потерялась в них. Черный дрозд увлеченно разгребает прошлогоднюю листву, занятый добычей пропитания. Вот насторожился, скосил глаз в сторону, откуда донесся резкий шелест: толи мышь пробежала, толи стремительная змейка… Броуновское движение жизни. Только Арвиду надо свою жизнь скрыть, спрятать, прикинуться несуществующим. Чтобы даже птицы и зверье поверили, что его нет на этом склоне, среди этих деревьев, камней, травы и листвы… И они поверили, забыв, как появился человек и остановился на краю крохотной прогалины, с которой открывался вид на долину. Не выходя на нее, он внимательно осмотрелся и скользнул в гущу кустов. Мелочь лесная затаилась, выжидая, когда он перестанет шуршать листьями и ветками и уйдет так же, как пришел. Но шло время, и человек, ничем не выдавая себя больше, как будто исчез. Даже знай, что здесь, на крохотном участке спрятался человек, гляди на него в упор — не увидишь. В горах, в лесу замаскироваться не так уж сложно. Среди мельтешения теней и цветовых пятен «потеряться» не трудно. Запах тоже не выдаст — на заимке Креза Арвид еще раз выварил свой комбинезон в настое трав.
Схрон получился неплохой: можно сидеть или стоять, или осторожно, не слишком беспокоя крону кустов, менять положение. В схронах мучительнее всего вынужденная неподвижность, когда лежишь, и совсем незаметный вначале камешек или бугорок медленно превращается в предмет пытки. Бороться с этой пыткой, конечно, можно, но бывает и так, что абстрагироваться от внешних раздражителей бывает непросто. Например, однажды в начале осени Арвиду довелось без малого сутки просидеть в озере, в зарослях камыша, едва высунув из воды голову под моросящий дождь. Но это тоже не крайний вариант.
А сейчас сухо, чисто, и одежда давно высохла после переправы через горный поток.