Не жалей себя
Гард давно уже стал добрым помощником Атрасу во всех делах на псарном дворе. Ему по силам был тяжёлый труд — мальчику едва-едва десять исполнилось, но рослый, закалённый каждодневным физическим трудом, не изнеженный комфортным бытом, он казался старше своих лет. Он без устали разносил корма по вольерам, охотно чистил собачье жильё. К тому же он был не обижен умом, рос смышлёным, и Атрас доверял ему даже помогать в ежедневном осмотре собак на предмет выявления заболеваний.
Однажды псарь спросил у мальчишки, какой из полуторамесячных щенков кажется ему лучшим в помёте. Псарей часто подкарауливает «питомниковая слепота», когда они перестают видеть недостатки щенков и весь помёт кажется совершенным. А вот новички такой слепотой не страдают и способны успешнее профессионала выбрать лучшего щенка. Но мальца просил не потому, что, действительно, ждал совет от него. Так, мысль вслух прозвучала. И с удивлением обнаружил, что мальчишка и впрямь способен дать точную и обоснованную оценку каждому щенку. Оставалось лишь удивляться, как сумел он набраться нужных знаний лишь приглядываясь к собакам и действиям псарей. Гард обладал острым, цепким глазом, оценивая, как щенки двигаются, насколько сбалансированы их движения. Он говорил про толчок, вымах, линию верха, постав головы. «Смотри, — говорил он Атрасу, — у этого короткая шея, на бегу он не достает носом до земли, а он должен уметь на ходу опускать нос к земле и ловить запах».
Из Гарда получился бы первоклассный псарь, к тому же это дело ему нравилось. Атрас заметил, что Гарду легко удаётся добиваться от собак быстрого и безотказного послушания при выполнении команд. Его слушались даже собаки с лидерскими задатками, склонные всеми силами добиваться превосходства среди сородичей и даже в отношениях с человеком. Такая собака, потенциально агрессивная и склонная нападать, далеко не всегда подлежала выбраковке, иногда в выборе щенка именно эти черты становились определяющими. Это случалось, когда из щенка требовалось вырастить сильного уверенного в себе солдата, неустрашимую собаку-убийцу, самозабвенно преданную хозяину. Не каждому псарю по силам воспитание такого пса. Гард — сумел бы. Но он даже предположить не мог, что сам, практически, окажется на месте такой собаки. С некоторых пор он почти перестал уделять время четвероногим подопечным - не оставалось у него времени для них.
Впрочем, Атрас тоже оставил за собой лишь наиболее важную и ответственную работу на псарном дворе, переложив многие заботы на младших псарей.
Теперь их утро начиналось с бега.
Атрас вместе со своим воспитанником бежал за городские ворота — псарь предъявил распоряжение бен-Яира, и стражники открывали ворота не медля минуты. Ночные тени ещё не растаяли, забивались в узкие переулки, жались к стенам, окутывали заросли, стлались под ноги, обманно скрывая тропинку. Атрас и Гард бежали до реки, с наслаждением бросались в прохладную и тихую воду. Река будто спала под белым покрывалом тумана, они будили её громким плеском. Выкупавшись, возвращались назад.
Бег тренировал выносливость и дыхание.
— Старайся делать короткий шаг. При коротком шаге мышцы таза меньше устают, — учил псарь.
— Не рви с места, если впереди долгий путь. Рассчитывай силы, чтобы хватило на сколько надо.
— Учись правильно дышать. Только через нос. Два коротких вдоха и два коротких выдоха.
Гард убеждался, что учитель и сам всё это умеет, и удивлялся, когда даже после долгого бега дыхание Атраса оставалось ровным, спокойным, а у него самого дыхание восстанавливалось с трудом.
Примерно через полмесяца, когда утренняя пробежка прошла под свист ветра сквозь холодный ливень, Атрас сказал:
— У Саидхаруна на тебя планы. Нам они не ведомы. Мы только обязаны исполнять его приказ.
— Каков его приказ?
— Сделать из тебя бойца, каких у него нет.
С этого времени нагрузки стали неуклонно возрастать, а требования Атраса становились всё жестче. Скоро прежние утренние пробежки, под конец которых Гард выбивался из сил и не чаял дотянуть до конца, стали казаться ему приятными прогулками с купанием.
Атрас заставлял его бегать в тяжёлых сапогах, сшитых на заказ. В их подошвы были вложены свинцовые пластины. Дистанция становилась всё длиннее. Теперь Гард пробегал путь, который в самом начале показался бы ему немыслимым, невозможным, озвученным в шутку. Потом столько и ещё больше, в два раза. При этом Гард должен был нести груз на плечах или в руках. И укладываться в срок, назначенный Атрасом. Если не успел — непройденная часть прибавлялась к завтрашней дистанции. Купания превратились в тренировки по задержки дыхания, в обучение работе под водой и в длительные заплывы, причём Гард должен был тянуть за собой немалый груз.
— Не жалей себя и не жалуйся. Ты скоро убедишься — в этом мире выносливость станет залогом твоего выживания. Выносливость и умения, которые я передам тебе.
Атрас бегал вместе с Гардом, следил за правильным бегом и дыханием — основой выносливости. Гарду оставалось только удивляться, откуда учитель берёт силы, росло восхищение и уважение к нему и крепло желание стать таким же.
После утренней пробежки их ждал завтрак, очень короткий отдых, а потом бесконечные тренировки, которые постоянно усложнялись. Так простые отжимания от пола заменились отжиманиями на кулаках, на одной руке, на пальцах…
Кроме физических тренировок Гард осваивал нож, стрельбу из арбалета и… продолжал заниматься с учителем танцев. Таковым было решение Саидхаруна бен-Яира:
— Пусть он учится и тому, и другому. Я посмотрю, к чему он окажется больше пригоден.
Ещё до того, как Атрас пришёл к нему со своим предложением, Саидхаруну докладывали о строптивости мальчишки и о том, что даже наказаниями с трудом удается добиться от него желаемого, если он категорически против того, что от него требуют. Эти доклады вызывали у бен-Яира неудовольствие. Визит псаря направил мысли в другое русло: что, если и впрямь, поставить себе на службу сильный характер мальчишки, презрение к боли и выносливость. Сделать его своим оружием!
«Неплохая идея», — усмехнулся Саидхарун своим мыслям.