Танец боя
Был ли Атрас удовлетворен тем, что Саидхарун согласился с его предложением? Он этого ничем не выказал. Как и огорчения либо разочарования от того, что продолжилось обучение мальчика женскому танцу.
Когда по приказу господина псарь был к нему доставлен, и тот объявил, что отдаёт Гарда ему в опёку и обучение, Атрас поклонился с почтением и поблагодарил за оказанное доверие.
— Я полностью вверяю тебе мальчишку, попрошу не обременять меня просьбами, его касаемыми, — сухо сказал бен-Яир. — Делай, что считаешь нужным и помни, что отвечаешь за него головой. Учитель танцев останется при нём.
Атрас снова склонил голову, молча. На том аудиенция закончилась. А у Гарда началась новая, нелёгкая жизнь.
Через какое-то время физические нагрузки и упражнения перестали доставлять ему страдания, он начал привыкать, а потом и втянулся. Он значительно окреп, тренировки стали давать заметные результаты, и Гарда это радовало. Ему нравилось читать одобрение в лице Атраса — это было для него лучшей наградой.
Когда миновал начальный трудный период, ежедневные длительные тренировки стали привычными и уже не выматывали мальчика до изнеможения, у Гарда появился ещё один учитель.
Атрас нашёл его, проведя несколько вечеров в портовых харчевнях. В них собирались и местные, и чужие — наёмники и моряки из разных стран. Ели, пили, спорили, задирались. Нередко возникали драки, вываливались на улицу, обрастали участниками. Ради этих драк и сидел Атрас в тесных вонючих заведениях — высматривал тех, кто владел жингой.
В былые времена Атрас знавал мастера жинги — весёлой и эффектной техники боя. Псарь потерял его из числа своих знакомых, когда это боевое искусство оказалась под запретом. Произошло это после стычки приверженцев жинги с городскими блюстителями порядка. Не важно, по какой причине возникло столкновение, важно то, что подмога городским колобродникам стеклась неожиданно и быстро. И хоть к милицейским тоже поспешила солидная выручка, но она не помогла — досталось им всем крепко.
Новость, доложенная Саидхаруну, привела его в ярость. Кому доверено оберегать порядок и покой в его городе?! Людям, которые не справились с кучкой безоружных дебоширов и босяков?!
И бен-Яир запретил жингу. Теперь это слово стояло в одном ряду со словами бродяга, бандит, вор. Карали за неё жестоко.
Жинга не умерла, и школы продолжали существовать. Только хорошо засекреченные, тщательно оберегаемые от милицейских вызнавальщиков. Но ученики нередко оттачивали свои умения именно в портовых стычках с пришлыми людьми.
В результате этих вечерних бдений Атрасу удалось-таки встретиться со своим старым знакомым и сделать ему предложение, которое неприятно удивило и озадачило того.
— Да не рехнулся ли ты, Атрас? Мне идти во дворец с жингой?
— Нет, Кайл. Учить ты будешь на своей территории.
— Да что же это за мальчишка такой?
— Это не важно, — Атрас помолчал, хмыкнул. — Ну, а если бы я сказал, что мой сын? Это имело бы для тебя значение?
— Но всё же не сын, как я понимаю. Зачем ему жинга?
— Мальчику предстоит долгая и непростая жизнь. Для начала я бы хотел, чтоб ты пришёл и посмотрел на него. Приходи на урок шераха.
— Мальчика учат шераху? — с недоумением посмотрел Кайл. — Женскому танцу?
— Господин хочет видеть его придворным танцором.
— Вот оно как… — Кайл покрутил головой. — А ты решил в сладкий шерах перцу добавить. Предполагаю, что господин об этом пока не догадывается.
— Узнает в своё время.
— Да уж узнает… Что же ты задумал, Атрас?
— Мальчику это будет на пользу. И я обещаю, твоё участие в нём будет сохранено в тайне.
Кайл помедлил, кивнул.
— Хорошо. Я приду посмотреть на него.
Жинга — медленный и быстрый, воинственный и озорной, коварный и гармоничный танец, в котором нет места статике. Он позволяет насладиться совершенной формой тела, идеальным владением этим совершенным телом, проделывающим невероятные акробатические пируэты, скользящие перемещения у самой земли и вращения. Танец, в котором в столкновении с соперником тело человека становится его оружием. Завораживающий танец-бой, когда танцор постоянно перемещается, уходя от ударов, ухитряясь проводить неожиданные атаки в прыжках и переворотах, вплетать в танцевальные связки обманные движения, подсечки, жёсткие и точные удары в наиболее уязвимые места без всякой пощады к сопернику. Этой боевой техникой вооружались те, кто пытался выжить с её помощью, при этом часто нарушая закон.