Зачем ты пришёл?
Дня три прошли в покое и благоденствии. Мы знакомились, присматривались к Миладу, он — ко всем нам. Лиса вроде бы должна была испытывать некоторую осторожность по отношению к брату, ведь знала его ещё слишком мало. И, разумеется, она это понимала. Но особая теплота, струящаяся из её глаз, стоило ей взглянуть на Милада, выдавала истинные чувства Лисы.
Я замечал, он нравится и всем другим. Ладно Сорин, менталист знал о Миладе больше прочих, так как способен в душу человеку смотреть. Но подозрительный Шорох, осторожный Патрик, прямолинейный Вит… Я знаю, умение расположить к себе входит в спецподготовку… Но тут же вспоминал о том, как меня Танцор расположил к себе несуетностью и расчётливостью во время боя и как спокойно отнесся к ранению. А ведь всё это не способы произвести впечатление. Хороший он парень, этот Милад, вот и вся разгадка.
На третий день Лиса получила сообщение, что готовится карательная акция в посёлке, где люди отказались спускаться в иллидиевую шахту. Накануне там погибли под завалом пять рабочих. Администрация, назначенная представителем Арастана, не реагировала на доклады бригадиров о «дышащей» кровле и опасности обрушения. Никто не собирался заботиться о дополнительных креплениях. И беда случилась таки.
Решено было не допустить расправы. Наш военный совет — прежде он состоял из Лисы, Патрика и Шороха, а теперь в него вошли Милад, Сорин и я — разработал план операции. После этого Лиса связалась с боевыми ячейками, ближайшими к посёлку, и согласовала этот план с ними. От Базы до посёлка было немного больше полусотни километров, но для нашей мобильной группы это особого значения не имело.
Теперь я должен сказать о конфликте, который возник во время нашего военного совета. Между Лисой и Миладом. Это произошло, когда принц сказал, что Лиса не должна участвовать в этой операции. Лиса даже опешила от такой несправедливости.
— С какой это стати ты так решил, Милад?! — возмутилась она. — Разумеется, я еду с вами!
— Пожалуйста, не спорь. Ты останешься здесь.
Лиса молча смотрела на него, кажется она растерялась. С одной стороны, она должна была считаться с мнением Милада, поскольку сама, при всех поставила его выше себя. С другой, молча согласиться с такой несправедливостью?.. Теперь, когда она МОЖЕТ, наконец, наравне со всеми…
— Лиса, — с неожиданной мягкостью проговорил Милад, — это не твоё. Тебе не надо туда. Я не хочу лишиться сестры, которую так внезапно обрёл, — он улыбнулся.
Принцесса поджала губы, потом умоляюще проговорила:
— Пожалуйста, Милад…
— Нет. Я сказал.
— Один только раз! — не желала сдаваться Лиса. — Иначе для чего годы обучения и тренировок, годы синяков?!
Помедлив, Милад сказал:
— Хорошо. Только в этот раз. Я верю, ты хороший боец, без всяких скидок. У тебя один недостаток, Лиса. Ты принцесса. Твои бойцы — а они отличные бойцы, я видел в деле — в бою должны каждую минуту думать о тебе и оглядываться, где ты и не грозит ли тебе что. А им в это время о другом надо думать. Я уверен, никто из них не считает, что твоё желание сражаться — прихоть. Никто. Уверен. Но уверен и в том, что с полным одобрением примут известие, что тебя там не будет. Понимаешь?
Лиса взглянула на Патрика, на бесстрастного Шороха, они молчали, глядя на неё. Она вздохнула и отвела глаза.
— Понимаю. — Помолчала и тихо добавила: — Я буду ждать вас здесь.
— Спасибо, Лиса. Ты умница, — тепло глядя на сестру, улыбнулся Милад. — Твоим бойцам и одного объекта заботы хватит. — Она посмотрела вопросительно. — Они ведь точно так же станут теперь заботиться обо мне. К сожалению.
— Лучше вы там все друг за другом присматривайте.
— Твоя рана, Милад, — сказал Патрик. — Не лучше ли тебе тоже остаться?
— Это способ избавиться от предмета опёки? — рассмеялся Милад.
— А без шуток? — сросил Шорох.
— Не о чем говорить, — заявил принц. — Это не рана.
— А меня возьмёте? — раздался голос Сорина. — Обещаю, в тягость не буду.
— Хорошо, — кивнул Милад. — А с Лисой тогда останется… — он взглянул на меня.
— Но… — собрался я возразить.
— Пожалуйста, Стрелок, — неожиданно просительно проговорил принц.
Ну как тут возражать? Не понадобилось никакого «Я сказал».
— Спасибо, — понял он моё молчаливое согласие. — А навоеваться — это мы ещё навоюемся, хватит и тебе.
Вот так, как обстоятельство само собой разумеющееся, принц Милад оказался во главе совета. Лиса каким-то естественным образом подвинулась и освободила место рядом с собой. И хотя переговоры с командирами боевых ячеек вела она, я понимал, скоро она уступит брату и это. У неё абсолютно отсутствовало властолюбие. Всё, как сказал Сорин. Она слишком женщина. За ней останется место первой, лучшей советчицы принца.
***Без ребят на Базе стало слишком тихо, слишком пусто. В тишине и пустоте поселилось беспокойство. Мы с Лисой немного поработали в зале для тренировок. Нельзя было не заметить, что Лиса работает без энтузиазма. Видимо, виной тому стали слова Милада. Теперь она по-другому видела и понимала своё участие в боевой жизни группы. Потом Лиса предложила попить чаю.
— Ну что ты грустишь? — попытался я развеять её молчаливость и задумчивость.
Лиса подняла глаза:
— Беспокоюсь за них. Всегда было тревожно. Они уходят, а ты остаёшься. Теперь ещё Милад…
— Ты обиделась на него?
— Нет, что ты… Он сказал то, о чём мне не хотелось думать. Что я только мешаю. Нет, не говори ничего, — остановила она меня. — Это же бессовестно — лезть в заваруху, когда знаешь, что шестеро других озабочены прежде всего тем, как бы кто не навредил тебе. И получается, что вреда от меня больше, чем пользы. Он молодец, Милад, всё правильно сказал. Может быть, ребята тоже так думали, но молчали. Хорошо хоть бен-Яир позаботился не пускать меня до горячего, иначе мне было бы стыдно сейчас. Если не хуже того. А знаешь, я хочу тебе кое-что показать!
Я удивился, обнаружив, что надо седлать байки, чтобы посмотреть это «кое-что». Мы ехали по уже знакомым мне светлым коридорам-тоннелям. Правда, в этом направлении мы ещё не катались. Ехали недолго. Минут пять-семь. Потом слезли с мотоциклов и оказалось, что ребристая стенка перед нами — дверь, наподобие рулонных гаражных ворот. За дверью была небольшая площадка из рифленого железа, огороженная металлическими трубками. Мы вышли на этот балкон, и я… ничего не увидел. Пустота. Темнота и пустота. Ни сверху, ни снизу глазу не за что зацепиться. Только за спиной стена из бетона. И тут вспыхнул яркий свет, от неожиданности я даже зажмурился, а когда открыл глаза, то присвистнул от увиденного. Балкончик наш лепился к стене гигантской воронки. Свет нескольких сильных прожекторов, укрепленных по кругу, освещал её всю.
— Что это? — удивленно спросил я.
— Выработанное месторождение иллидия.
— Не ожидал, что они такие крупные.
— До сих пор это самое крупное.
Я склонился над перилами. Воронка спускалась вниз узкими террасами, на дне её блестела вода.
— Там что, озеро?
— Да, вода в нём очень чистая и целебная. Как всегда, если проходит через иллидиевую породу. На Базе мы пользуемся водой из этого озера.
— Ого! — удивился я новому открытию. — Да это же…
— Вертолёт.
Под самым балконом, глубоко внизу на круглой площадке стоял вертолёт. Я посмотрел вверх и снова увидел воронку. Перевернутую. И будто закупоренную пробкой. Там блестели какие-то металлические конструкции, и я понял, что воронка закупорена не наглухо. Когда будет надо, створы разойдутся и выпустят стрекозу наружу.
— Солидно, — поражённый увиденным проговорил я, продолжая осматриваться.
Теперь я увидел ещё несколько балконов, подобных тому, на котором мы стояли. Они были соединены узкими переходами, лепившимися к стене. Вдоль стен тянулись какие-то трубы и пучки кабелей. Металлические лестницы тоже выполняли какое-то своё назначение.
— Когда же это всё построено было?
— Давно. Тоннелям уже много-много лет, у меня ощущение, что они всегда были. Но каждый следующий правитель должен был внести своё. Отец модернизировал и тоннели, и Базу.
— В этих тоннелях можно армию укрыть. Они здорово вам помогают.
— Да ведь не спасли, — с горечью проговорила Лиса. — И они давят на меня. Мне кажется, я не дышу здесь полной грудью. Я… Не поверишь, но я тоскую по своим снам. По той жизни, в которой я легкомысленная девчонка, но рядом со мной Стрелок. Там всегда солнце и лето. Когда ты расскажешь мне?
— О чём?
— О принцессе и Стрелке. О том, чего я не знаю, чего не было в моих снах.
— Но ведь я…
— Ты ведь обещал.
Она не помнила. Не помнила о той безумной ночи и нашем разговоре.
— Конечно, я расскажу. Вернёмся и я буду отвечать на ваши вопросы. Так и время до возвращения наших героев быстрее пройдёт.
— Одно только скажи мне прямо сейчас. Глупо, — она хмыкнула, — но ответ на этот вопрос я хочу знать с тех пор, как узнала в тебе Стрелка.
— Задай свой вопрос.
— Только не смейся, ладно? — я узнавал мою Лису. Сейчас со мной опять была она. — Я говорила, мои удивительные сны перестали сниться, когда я согласилась выйти замуж за принца Чарона.
— Ты хочешь знать, стала ли его женой?
— Нет. Я хочу знать… Здесь ты снова отдашь меня кому-то? Зачем ты пришёл?
Ох… Эта девочка всю жизнь будет ошарашивать меня своими вопросами?
— Я пришёл, потому что никто не нуждается во мне больше, чем ты. Я пришёл к тебе.
— И ты никому не отдашь меня? — зазвеневшим голосом спросила Лиса.
— Никому. Никогда.
Я зарылся лицом в её волосы, сжал узкие плечи, укрыл её всю своими руками.
— Я так долго ждала тебя. Всю жизнь ждала, когда же ты найдёшь меня, Стрелок, — прошептала Лиса, и дыхание её тёплой лаской касалось мой груди.
Воздух пах яблоками.
Окончание