повесть
в которой с неожиданной встречи начинается не только утро Гретхен, но происходит трагический поворот в ее судьбе.
В круглую раму была заключена картина. В ней дышал океан. Вода казалась жидким свинцом, так тяжело вздымалась и опадала грудь океана, жирно отливая чугунным блеском под серым небом.
Гретхен вздохнула — рамой служила деревянная окантовка иллюминатора, а картина была не на холсте. И кисть художника никогда к ней не прикасалась.
Ее снова подхватило и несет. Как пустую скорлупку, потому что вновь утратила всё, чем была наполнена, чем жила, чем дышала. И любовь, и надежды на упоительно прекрасное будущее… так много… всё… И любимый, необходимый, как воздух человек, и друзья, и тысячи людей, готовые протянуть ей руку помощи… Но она — пустая скорлупка, и снова несет ее по жизни, срывая с пенных верхушек волн. Куда же тянуться рукам помощи? Где Ларту искать ее? Увидит ли она еще хоть раз любимый, прекрасный лик его… Нет-нет, об этом не думать! Это слишком больно, непереносимо, невозможно. То, что случилось с нею так внезапно — безумство, не поддающееся осмыслению, но в этом безумии надо жить, приспосабливаться и быть готовой воспользоваться малейшей возможностью, которую можно обратить в свою пользу.
А ведь она даже обрадовалась той неожиданной встрече во время утренней верховой прогулки, хотя не сразу распознала Ала да Ланга в человеке, изумленно произнесшим ее имя.
— Гретхен!
Она обернулась в седле и увидала человека в стороне от тропинки.
— Простите?
— Вы ли это, Гретхен?! Я не верю своим глазам!
— Ал?! — с не меньшим изумление выговорила всадница. — Откуда вы здесь?
Он уже приблизился к ней и теперь держался рукой за узду.
— Где вы были столько времени, да Ланга? — повторила Гретхен.
— Мое судно лишь вчера вечером встало к причалу. Мы вернулись из долгого плавания.
— Ах, вот в чем дело!
— Вы вспоминали меня?
— Да. Хотя, — шутливо улыбнулась Гретхен, — может быть, я не имею теперь на это права — я теперь замужем.
— Я знаю. Увы, не могу сказать, что это новость сделала меня счастливым. Она разбила мне сердце, — да Ланга с порывисто прижал руку к груди.
— Вы вспомнили наш дебют на подмостках уличного театра? — улыбнулась Гретхен.
Да Ланга рассмеялся:
— Как же я забыл, каким острым бывает ваш язычок? Но как вы прекрасны, Гретхен, — взгляд его стал чуть печальным. — Я повидал столько других берегов, но ни на одном из них так и не нашел женщины, которая затмила бы вас.
— Ал да Ланга! — предостерегающе проговорила Гретхен.
— Что вы собираетесь сказать мне? Снова, как когда-то, пригрозите, что прогоните от себя? А ведь мне, несчастному, теперь не к кому идти, чтобы обжаловать ваше жестокосердие! Скажи я вам, что пойду искать справедливости у людей Круга, — вы только посмеетесь надо мной. Что вам теперь Семеро, когда один из них ваш супруг?! Потому мне остается единственное: взывать к вашему доброму сердцу — не гоните меня прочь.
— При одном условии — вы не станете паясничать.
— Я с легкостью принимаю любые ваши условия. Да мне и не хочется кривляться. Я так рад вас видеть и так печально, что мне на это отпущено столь мало времени. Мое судно скоро опять поднимет паруса.
— Как скоро?
— Я уже должен быть в море.
— Но, по вашим словам, вы пришли только вчера! Выходит, вы и суток не провели на земле? Зачем такая спешка?
— Мой долг обязывает меня, — улыбнулся да Ланга. Но уже следующие слова прозвучали иначе: — Нет, мне совсем не хочется улыбаться. Я хочу, чтоб вы знали. С той минуты, как я услышал о переменах в вашей жизни, меня здесь мало что удерживает. И я нисколько не сокрушаюсь, что так мало времени провел на берегу. Я рад был возможности как можно скорее выйти в океан, опять бросить вызов стихии… Ведь там я вижу результат своих усилий, так я победитель, а здесь я обречен на поражение, я уже проиграл. Единственное, что не давало мне покоя — желание увидеть вас, дивная Гретхен. Мне очень хотелось взять с собой ваш прекрасный образ. Но я был уверен, что даже этому моему желанию сбыться не суждено. И знаете ли, какая удивительная вещь произошла только что? Вон там ждет меня лодка, чтобы доставить на борт. И я уже готов был шагнуть в нее, но сердце мое рванулось прочь, мне вдруг отчаянно захотелось еще несколько минут постоять на берегу, пройтись по траве… Я решил подняться на холм и еще раз взглянуть на мою землю. И здесь, на тропе я встречаю вас! Вы понимаете, Гретхен? Оказывается, эти минуты понадобились провидению, чтобы подарить мне встречу с вами!
— Что я могу на это сказать? — Гретхен с улыбкой пожала плечами. — Разве что пожелать, пусть и дальше ваша судьба будет к вам столь же благосклонна.
— И всё же, я осмелюсь надеяться на нечто большее… И на этот раз всё зависит не от судьбы, а лишь от вас, Гретхен.
— О чем вы? — Гретхен вопросительно приподняла бровь.
— Я собираюсь просить вас подарить мне еще несколько минут и проводить до шлюпки.
Гретхен рассмеялась:
— С таким предварительным словом, я уже ждала от вас чего угодно!
— Это означает да или нет?
— Ну, разумеется «да»!
Она протянула руку, оперлась на руку Ала и соскользнула со своего дамского седла. Да Ланга подхватил ее на лету и бережно поставил на тропинку.
Теперь Гретхен шла с ним рядом, а коня ее да Ланга вел в поводу. Она с искренним интересом слушала о том, что происходило с Алом с тех пор, как он исчез из поля зрения Гретхен.
…Она не встречала его с той праздничной ночи. Гретхен оставила Ала в беседке, переполненная не самыми добрыми мыслями о нем. Досада на Ала да Ланга мешалась с обидой на Ларта, на себя, смятением и непониманием подоплеки происходящего. Но прошло совсем немного времени, и от ее обиды и смятения не осталось следа, а на смену им неожиданно пришло всё, чего Гретхен только могла желать. Душа Гретхен преисполнилась столь безграничного счастья, ослепительного, сияющего, что не могло быть и речи о каких-то обидах, относительно кого бы то ни было. Гретхен любила всех на свете, и всем желала такого же счастья. Что касается да Ланга, то он, как и многие другие, прожившие рядом с нею судьбоносный день праздника, сделались сопричастны к ее безбрежному счастью.
…Ал да Ланга тоже был с Гретхен в тот удивительный, волшебный день, и ей казалось, что новый ее знакомый в достаточной степени открылся ей. Тогда Гретхен видела рядом с собой человека, умеющего веселиться легко и беззаботно, всем существом своим растворяясь в игре и веселье, подобно ребенку. Он был великодушным, остроумным и изобретательным в придумывании забав. Одновременно — заботливым, внимательным и чутким, деликатным и надежным. День был наполнен весельем, радостным удивлением, смехом и танцами. И именно эти вспоминания всколыхнула в душе Гретхен нечаянная встреча. Она и думать забыла о том, что произошло между ними в садовой беседке, что рассердило и возмутило ее в ту ночь…
Между тем, по каменистой тропинке они спустились с холма, под сапожками Гретхен зашуршал песок, потом, когда вблизи воды песок стал влажным, шуршание сменилось приглушенным поскрипыванием и треском маленьких ракушек, в изобилии рассыпанных под ногами.
Лодка лежала носом на темном песке, а корма плясала вверх-вниз, когда набегающая волна толкала в днище деревянной посудины. Навстречу поднялся молодой мужчина. Цивильная одежда его никак не указывала на принадлежность к племени морских волков: сюртук темно-коричневого, добротного полотна и узкие штаны, заправленные в сапожки. А шейный платок оказался единственной деталью, которую можно было бы с довольно большой натяжкой отнести к попытке украсить этот костюм. Гретхен испытала короткий момент неприязни к этому одеянию: оно слишком ясно напомнило ей стиль европейского платья, почти ею забытый.
— Позвольте представить вам прекрасную Гретхен, супругу благородного Ларта. А это мой друг и старший помощник — господин Шах-Велед.
Внешность старшего помощника была примечательна. Один его глаз был закрыт черной шелковой повязкой, другой, очень темный, пристально глядел на Гретхен. Черные волосы и смуглое лицо заставляли вспомнить о далеких восточных странах.
— Оказывается, слухи нисколько не преувеличивают вашей красоты, — Шах-Велед протянул к Гретхен руку, лицо же его осталось при этом бесстрастным.
Взгляд Гретхен привлекла его рука — она показалась неожиданно тонкой и изящной. Эта смуглая кисть было последнее, что увидела Гретхен, потому что сзади на нее вдруг обрушился удар и она, теряя сознание, начала падать навстречу этой протянутой к ней руке…
Продолжение следует