тревожное пробуждение и нежданный визит
Нельзя сказать, что слова капитана встревожили Гретхен. Ее больше занимали совсем другие мысли, потому, вероятно, чувство разочарования пересилило тревогу. Оставшись одна, Гретхен некоторое время еще лелеяла надежду, что засаду у островов устроил Ларт… Но, как ни жаль было расставаться с надеждой, по здравом размышлении она не стала возлагать на эту вероятность слишком уж большие чаяния — понимала, какая хлипкая у них основа. Даже если считать, что ее ночные видения не плод собственного воображения, что они способны влиять на ход реальных событий… Ведь всего лишь чуть более суток назад она назвала эти острова Гелле. И даже если допустить, что между Геллой и Лартом также имеется связь, подобная той, которая возникает между Геллой и ею… Как бы мог Ларт оказаться впереди корабля да Ланга и успеть приготовить засаду? Не волшебным же образом он перенесся именно в нужное время и в нужное место!
Просторы океана необъятны. Разве два судна, следуя одинаковым курсом, но независимо друг от друга, пройдут так, чтобы невидимые линии, которые чертят они на теле океана, повторили бы одна другую во всех мелочах? Ведь курс определяет не только конечная цель, но и ветра, течения, погода, и наверняка имеются другие факторы, не известные Гретхен. И каждый из них способен развести суда, отдалить их друг от друга на многие десятки миль, чтобы затем, в конце пути, свести их у цели. Но цель да Ланга и Ларта — Америка с огромной протяженностью побережья… Нет, не мог корабль Ларта оказаться вблизи островов, когда Гелла сообщила ему о них. Увы… И да Ланга выдал бы себя хоть чем-то, будь это так. Будь это корабль Ларта, Ал говорил бы о чужом судне по-другому, не с такой легкостью. Но никакого притворства либо фальши не было — Гретхен наблюдала за ним пристрастно. Одно лишь отчаянное желание вселило в Гретхен эту беспочвенную надежду, а теперь от нее осталась только горечь…
Такие раздумья повергли пленницу в глубокую печаль, с которой она более-менее успешно боролась все эти дни. Но сегодня тоска по Ларту овладела ею с такой силой, что вечером, лежа в своей душной темнице, Гретхен не могла удержать слез.
А разбудили ее вдруг поднявшиеся суета и шум. Заливалась боцманская дудка, ей вторили громкие голоса, выкрикивавшие команды. Гретхен, различила голос капитана. Вскинувшись в кровати, некоторое время она напряженно вслушивалась, стараясь понять, что же происходит там, наверху. Судно уже не стояло на якоре. Об этом говорило журчание воды, струящейся вдоль бортов, и время от времени в них ударяли волны. Вдруг раздался резкий, очень громкий трескучий хлопок… не на судне, а где-то в стороне, в отдалении, потом еще…
Гретхен вскочила, накинула на плечи шаль и вздрагивающими пальцами повернула ключ. Как она и ожидала, капитана в каюте не было. Мутный утренний свет лился снаружи. Опять раздались эти ужасные звуки. Гретхен распахнула иллюминатор, и в этот момент судно вздрогнуло от удара. Гретхен отбросило вглубь каюты, но она удержалась на ногах, ухватившись за стол, крепко привинченный к полу. Что-то повалилось на пол, зазвенело, но всё заглушали треск дерева и крики. То были отчаянные крики ярости и боли, и Гретхен оцепенела, слушая их. Через секунду-другую она снова метнулась к иллюминатору, крепко вцепилась в его край, на случай нового толчка. Снаружи ничего не было видно, судно шло в тумане, и Гретхен пришлось довольствоваться звуками, от которых обмирало ее сердце. Судя по командам, судно ложилось на другой галс, но команды отдавал не да Ланга. Опять несколько раз прозвучало громкое «ба-бах!»
Закусив губку, Гретхен почти знала, что это звук пушечных выстрелов. Но никогда раньше ей не доводилось его слышать, и сейчас она очень хотела ошибиться! Может быть, с таким оглушительным пушечным грохотом разбиваются волны о скалу? Увы, для этого надо, чтобы ветер швырял их о камни со страшной силой…
Прошло какое-то время, в течение которого выстрелы, если то были они, отдалились и заглохли, либо прекратились. Судно больше не содрогалось, шло ровно. Суета тоже стихала. Ни то чтобы на корабле всё успокоилось, но команды уже не звучали во всю силу глоток, голоса раздавались гораздо тише, так, что Гретхен теперь не различала слов. Вслушиваясь в звуки, идущие к ней из иллюминатора, Гретхен не услышала шагов за дверью. Она встрепенулась, лишь когда ключ звякнул о металл, коротко скрежетнул в замке.
Ал да Ланга взял за правило растягивать процедуру отпирания двери, оставляя Гретхен минуту-другую для того, чтобы она успела покинуть каюту. Но сейчас дверь распахнулась cлишком быстро, и Гретхен оказалась лицом к лицу с… Шах-Веледом, первым помощником капитана. С негодяем, способствовавшим ее похищению, с сообщником да Ланга. Она остановилась на полпути к себе, не зная, чего ждать от этого внезапного визита, произошедшего в отсутствие хозяина.
Сквозь тонкую перегородку Гретхен часто слышала его голос, Шах-Велед был нередким гостем в каюте капитана. Он приходил по делам службы, и всякий раз она узнавала его с первого же произнесенного слова. Голос его врезался ей в память в момент знакомства, хотя в то утро он обронил всего несколько слов. Однако голос был своеобычен: кроме глубокого, бархатного тембра ему был присущ странный акцент. Но, может быть, и не по этой причине голос Шах-Веледа запомнился Гретхен так хорошо. Возможно, проявилось одно из свойств памяти: с особой четкостью фиксировать незначительные детали, составляющие фон, на котором человек получает душевную травму. Так женщина, пережившая насилие, всю жизнь мучительно помнит аромат туалетной воды насильника, и всякий раз, когда обоняет этот запах, испытывает психическое потрясение. Помнится музыка, звучащая в момент, когда любимый человек сообщает, что любит другую женщину — а ведь, кажется, до музыки ли в те горькие минуты, когда слышишь слова предательства…
Иногда визиты Шах-Веледа побуждали Гретхен к размышлению о нем, и мысли ее были нелицеприятны для помощника капитана. Вчера тоже он занимал мысли Гретхен, когда да Ланга, покидая судно, поручил помощнику заботы о своей пленнице. Тогда Гретхен опасалась встречи с ним — ей неприятно было бы его увидеть. Она боялась, что вид его слишком оживит память о том злосчастном утре. И вот эта встреча состоялась, когда Гретхен совсем ее не ждала.