Анна радовалась, когда удавалось выкроить часок и поработать на стройке дома. Это ведь ещё и с Хансом рядом побыть. Сейчас им было не до вечерних гуляний. Темнота — время зла. Негоже девушке после помолвки выходить из дому, когда сгущается тьма, и злые духи особенно опасны. Да и Ханс так уставал на поле, на доме, что едва ли ни за ужином засыпал.
Деревянный каркас дома был готов, теперь предстояло забить его ячейки глиной. Анна рубила солому и камыш, ногами месила их с глиной в выкопанных для этого ямах, резала прутья, их втыкали в глину для укрепления стены. Когда глина подсыхала и с ячеек снимали опалубку, она вместе с двумя сестрами Ханса начерно штукатурила.
До холодов покончить со стенами маленько не успели. Но теперь было самое время приступить к делам внутри дома, там работы тоже было нескончаемо. Обустроили просторный погреб, поставили загоны для скота, ясли для кормов. Сколотили чуланы, клети и крепкие лари для зерна и овощей. Начали класть настил для сеновала, тут привезли камень-сланец для пола в жилой части. Без устали, до позднего вечера стучали молотки и топоры.
Зима в этот год выдалась довольно морозная, что опять же стало причиной для радости — озера и болотца льдом схватились, можно заготавливать камыш для крыши.
В зимнюю пору камышовая кровля хорошо держит тепло в доме, а летом сохраняет прохладу. И простоит без ремонта хоть полсотни лет, не страшна ей никакая гниль и плесень. Правда, птицы вытягивают стебли для гнёзд, но если снопики уложить плотно, да причесать, чтобы камышинки не торчали, то распотрошить тугой сноп птицам не под силу.
Анна любила ездить с Хансом за камышом. Он срезал его острой лопатой, а она когда серпом резала, а больше стаскивала камыш со льда на берег. Он лёгкий, стебель-то пустой внутри. Анна набирала охапку, сколько рук хватало, на берегу укладывала нужное количество в козелки, и крутила жгут из стеблей. Перевязывала сноп в двух местах - первый жгут снизу, а второй через два фута от первого.*
Потом, перед укладкой на крышу, её вязки перевяжут — и камыш усохнет, и силёнка не девичья нужна, чтобы камыш в тугой сноп стянуть.
В тот вечер они заработались — пока собрали все навязанные снопы на длинную телегу, пока перетаскали в дом, да составили вдоль
стены, где им предстояло сохнуть, не заметили, как время утекло. Хоть устали, но довольны были — вон сколько наготовили! Анна пришла домой по глубоким сумеркам.
Мать собрала ей на стол и присела рядом с вязанием, тихо проговорила:
— Слыхала, у Вайгелей их Якоб вернулся.
Анна вспомнила, как года четыре назад соседского сына забрали в солдаты.
— Да что ты! Вот радость-то!
— Да радость… живой хоть. Только без руки, — вздохнула мать.
Анну будто иголка в сердце кольнула.
— Рассказывает, в английской армии был, — продолжала мать. — Продал их туда Вильгельм. Он мало что сам то здесь, то там войны затевает, так ещё и в чужую войну своих отдаёт.
Вот чего боялась Анна, — что Ханса заберут на войну. Вильгельм уже шестой год воевал с Саксонией. До этого — и пятнадцати лет не минуло — за Австрийское наследство война шла. А тридцатилетняя война чего людям стоила. Пусть давно была, пусть с тех пор сто лет минуло, так ведь некоторые земли до сих пор безлюдны, в них тогда народу разве что треть осталась. Деревни пустыми умирали, потому что некому было пахать-сеять. Хлебопашцы под королевскими знамёнами полегли. Король себе власть добывал, княжества под свою руку забирал, а сколько жизней отнято, да вдовьих слёз пролито за ту королевскую власть.
Закон разрешал забирать из крестьянской семьи всех сыновей, оставляя одного, того, кто имеет свой двор и ведёт самостоятельное хозяйство. И даже кому должен отец двор-хозяйство передать, и тут закон указывал. Если у крестьянина несколько сыновей, то всё переходит к сыну, кто ростом меньший среди братьев. Армии нужны высокие, сильные. А у Ханса ни кола, ни двора, высокий да стройный. Ещё и не женат даже.
Как хорошо было во времена, когда армия из ландскнехтов-наёмников состояла. Но Вильгельм I, отец нынешнего короля, больше всего любил армию. Его и прозвали «король-солдат». Войны косили солдат, наёмников хватать не стало, он и установил воинскую повинность. Тогда, как старики говорят, предписывалось хватать без огласки всех подряд, лишь бы здоровье службе подходило. Любого годного в каждый час могли забрать в солдаты для пополнения потерь в частях.
Король-солдат умер незадолго до того, как Анна на свет появилась. Но сын его, нынешний Вильгельм II, тоже недалеко от отца ушёл, тоже на уме армия да войны.