«Самарские губернские ведомости» писали о левобережье Волги: «Верстах в семи от села Шумейки вы увидите природу русскую, но жителей не русских.
Отселе начинается протягивающаяся верст на сто сплошная цепь колоний, населённых по берегу Волги выходцами из Германии. Здесь всё иноземное — другие люди, другая архитектура, другие нравы, обычаи, привычки, образ жизни. Здесь больше порядка во всём, чем у русских, потому что эти переселенцы, пришедшие из стран голодных на землю изобильную, знакомы уже с нуждой — лучшим учителем жизни, и потому у них более строгой расчётливости и аккуратности во всём.
Здесь довольно богатых колоний, в коих зажиточные колонисты, особливо вышедшие в купеческое сословие. Колонисты охотники строиться и это составляет предмет их роскоши. Дома почти все деревянные на каменных фундаментах. Кровли на домах высокие, острые. У зажиточных — дома очень хорошие, со всеми удобствами и даже прихотями городских домов. Имеют такие дома, которые могут служить украшением губернских городов. Впрочем, есть и бедные колонии: это заметно по виду жилищ и церквей.
Комнаты они содержат в чистоте; стены у всех обмазаны глиной, выбелены мелом или оклеены цветной бумагой; у них нет тараканов и других насекомых, зарождающихся от неопрятности.
При входе в комнату невольно обращаешь внимание на их кровати. Это лёгкая тень тщеславия и неги, громада перин и подушек, по большей части набитых соломой; верхняя же постель из перьев или пуха, и служит им вместо одеяла чрезвычайно тёплого.
Устройство колоний единообразно: каждая из них состоит из главной улицы и нескольких переулков. Подле дома небольшой садик или огород. В каждой колонии есть церковь, а в концах деревянные столбы с надписью на деревянной доске: такая-то колония, столько-то жителей и домов.
Колонисты не допускают между собой никакой роскоши, никакого щегольства. Наряд женщин, как и у мужчин, неизменный; вы не увидите ни дорогих тканей, ни модных платьев.
Одежда мужчин состоит из чистой полотняной рубашки, шаровар и куртки, сверх которой они иногда надевают кафтан. Женщины носят юбки и кофты из ситца, сарпинки и толстой ткани шерстяной, собственного изделия, чёрные передники, корсажи ситцевые и несколько ниток ожерелья. Летом колонисты и колонистки носят соломенные шляпы собственного изделия, которые при занятиях на открытом поле предохраняют их от палящих лучей солнца и вредного их влияния.
Зимой мужчины и женщины надевают тулупы и полушубки, что достаточно защищает их от холода; обувь тёплая состоит из шерстяных чулок, сапог и валенок.
Пища их довольно разнообразна и сытна. Хлеб из пшеничной и ржаной муки и картофель в различных видах составляет во всякое время года главную пищу колонистов. Они употребляют также битое и топлёное масло, сыр собственного произведения, колбасу, ветчину, свежую свинину, капусту, огурцы, салат, латун, чечевицу, пшено, фасоль, баранину и частью говядину, различным образом приготовленные, и почти во всякое кушанье прибавляют перец и другие пряности. Зажиточные колонисты пьют чай и кофе, а бедные употребляют солодковый корень вместо первого, и пережжённый ячмень и цикорий — в замен второго. Многие стали варить квас."
Немецкие колонисты оставили столь ощутимый след в истории и культуре Поволжья, что и спустя две сотни лет, потомки, побывавшие на Левобережье Волги, будут удивляться, как упорство и трудолюбие переселенцев превратили засушливая степь заволжья в цветущий оазис с садами, оросительными каналами, плодородной почвой. И через многие-многие десятки лет те края сохранили все невероятные наработки первых созидателей. Немецкие деревни и хутора становились образцом эффективного ведения сельского хозяйства, передовых агротехнологий и механизации ручного труда.
Хороший показатель возросшего благосостояния колонистов — домашний скот в хозяйствах. К концу восемнадцатого века в среднем на одну семью приходилось семь-двять коров. Свиней при поселении у колонистов не было. К концу века их насчитывалось около тридцати тысяч.
Второе и третье поколения бывших бюргеров стали опытными земледельцами и садоводами, обустроили свой быт сообразно национальному понятию о комфорте и эстетике.
Канцелярия опекунства была заинтересована и в развитии ремёсел в колониях. Для поощрения производства тканей из льна и хлопка Контора стала организовывать обучение детей колонистов. В возрасте двенадцати-пятнадцати лет желающих отправляли учиться на ткацкие фабрики в Астрахань. Родители не платили за обучение, наоборот, им выплачивали по двенадцать рублей в год за ученика.
Близость Волги создавала условия для торговли. Имея удобную пристань, торговлей занимались многие колонисты. Они скупали товары у приезжавших, и продавали их по всей Волге. Крупные города превращались в торговые центры. Каждую неделю там проходили торги, куда приезжали не только из близлежащих колоний, но и с правого берега Волги.
Таким образом, к концу восемнадцатого века немецкие колонии на Волге, полностью преодолели тяжёлый период становления, добились больших успехов в сельскохозяйственном производстве и заложили основы своего процветания.