о встрече с добрым рыбаком, чей домик оказался у Гретхен на пути
Погружённая в горькие мысли, Гретхен не сознавала, куда и зачем идёт. Она не спрашивала себя, что с ней будет, не старалась отыскать людей или след их пребывания с тем, чтобы выйти к человеческому жилью. Она настолько была в прошлом, что никакого будущего и даже настоящего у неё не было. Да, она жива. Но это всего лишь недоразумение. На самом деле её нет.
А потом Гретхен наткнулась на рыбацкий домик. Будь он на десяток шагов в стороне, возможно, Гретхен так и брела бы мимо, не видя его. Но так случилось, что он оказался поперёк её пути.
Гретхен остановилась, разглядывая дощатые стены. До её понимания как будто не сразу дошло, что именно возникло перед ней. В это время из-за угла появился мужчина.
— Пошла прочь, оборванка, — буркнул он, едва глянув на Гретхен. Но взгляд его вернулся, и он разглядел обрывки кружев на платье. В фасонах женской одежды он разбирался мало, но всё же достаточно, чтобы понять — когда-то оно было роскошным, едва ли нищенке пристало носить такое.
— Ты откуда взялась? — щуря глаза против солнца, спросил он.
Гретхен не ответила, и он опять окинул её пристальным взглядом.
— Да ты едва на ногах держишься. Так и быть, краюха хлеба и фляга вина у меня найдётся, пошли.
Сквозь щели в стенах било солнце, и прохладный сумрак пронзали тонкие, как лезвие стилета, лучи. Домик был, скорее, сараем, где рыбак укрывался от непогоды, мог переночевать, спрятать кое-какие снасти, вёсла, а на зиму и лодку втащить. Видно, жил рыбак в деревне, но здесь тоже проводил немало времени, поэтому временное своё пристанище обустроить не поленился. Добротная кровля не зияла дырами, на ворохе старых сетей было устроено удобное ложе, а посередине сарая сложен очаг — над ним висел старый закопчённый котёл. Не далее как утром рыбак готовил себе немудрёный завтрак, и от запаха съестного желудок Гретхен скрутился в болезненный комок. От рыбака не укрылось, как она побледнела и громко сглотнула.
— Видать, давненько ничего в рот не брала, а?
Гретхен судорожно кивнула — большего она не смогла бы сказать, даже если захотела.
— Садись вон, — кивнул рыбак на кучу снастей и отлил в кружку немного из котелка. — Вот, выпей сначала. А то, ежли не ела дней несколько, так, чего доброго, вполне можешь откинуться от изобильной жратвы. Попей жиденького, а потом, попозже, и хлебца дам.
Гретхен не почувствовала вкуса, едва ли ни одним глотком проглотив содержимое кружки. Кажется, она удивилась, как быстро кончилось питьё, и даже заглянула на дно. Тут голова у неё закружилась, а когда она пришла в себя, рыбак встряхивал её за плечо.
— Эй, да ты и впрямь еле живая, вон как сомлела! Ну-ка, ложись да выспись хорошенько. Мне делом надо заниматься, сети ставить, а ты спи. Тут тебя никто не потревожит, да я ещё и двери запру, так что не бойся.
Кажется, Гретхен уже не слышала, о чём он говорил — слова его слились в усыпляющее монотонное бормотание. Каким ласковым показалось её телу жестковатое ложе на старых сетях! А тепло очага, которое разошлось по сараю, разнося запах дымка и ухи! Каким несказанно сладостным оно было, сулило покой и желанное, пусть даже и краткое, забвение.