в которой Гретхен становится женой сэра Тимотея
В тот день произошло нечто, поначалу слегка обескуражившее и озадачившее Гретхен.
День был холодный и ветреный. Сэр Тимотей после полудня уезжал куда-то, а когда вернулся, сразу прошёл к себе в кабинет, и до самого ужина Гретхен его не видела. Она читала в библиотеке, уютно устроившись в большом кресле, потом просматривала новые ноты и играла небольшие отрывки из музыкальных пьес, к ужину она спустилась вовремя, но Тимотея ещё не было. Слуга сообщил, что господин Кренстон находится в своём рабочем кабинете. Прождав минут пятнадцать, Гретхен снова позвала слугу и попросила узнать у хозяина, собирается ли он спуститься к ужину.
— Простите мисс, я как раз шёл сказать вам — пять минут назад господин Кренстон приказал оседлать лошадь и уехал.
— Он сказал, когда вернётся? — сохраняя внешнюю невозмутимость, спросила Гретхен.
— Нет. Господин Кренстон сказал лишь, что хочет прогуляться.
— Хорошо, ступай.
Гретхен села к столу, но о каком ужине могла идти речь? Она смотрела в тёмное, совсем ночное окно, косые плети дождя стегали его — к вечеру ненастье усилилось, и пошёл дождь. «Что опять повлекло его? Боже! Господь мой, позаботься о нём!» Но почему он оставил её в неизвестности? Это так не похоже на Кренстона с его чутким, заботливым сердцем! Не притронувшись ни к чему, Гретхен вышла из-за стола, потеряно ходила по комнатам, обуреваемая тревожными мыслями, страхом за сэра Тимотея и недоумевая, что заставило его так поступить с нею.
Время шло, Кренстон не возвращался. Гретхен пошла в библиотеку — оттуда можно было слышать, если кто-то подъезжал к дому. Скинув туфли, она сидела в кресле, укрытая мягким пледом. Дом затихал, ночной покой овладевал им. Прислушиваясь к каждому стуку и шороху, Гретхен не заметила, как задремала.
Ото сна она вскинулась внезапно, испуганно взглянула на часы — полночь давно миновала. Кренстон! Вернулся он или всё ещё нет?! Гретхен поспешно сунула ноги в туфли и побежала вниз. Она подумала, если сэр Тимотей приехал, в передней она найдёт какое-нибудь тому свидетельство — мокрый плащ, сапоги, да хотя бы следы на полу. Она решила пробежать через гостиную, чтобы побыстрее оказаться в передней, но, влетев в неё, будто на стену наткнулась: Кренстон, обнажённый по пояс, стоял перед жарко горевшим камином. Он обернулся на звук её торопливых шагов.
— Гретхен? Почему вы ещё не спите? — удивленно спросил он.
Слова рвались наружу: полные радости и упрёков, и облегчения. Гретхен на секунду прикрыла глаза и, пробормотав в смущении: «Простите», повернулась, спеша уйти от него прочь.
— Гретхен! — когда она обернулась, он был уже рядом.
— Почему вы не сказали?! — вырвалось у неё одновременно гневно и жалобно. — Я умирала от страха!
— Чего вы боялись?
— Что вас снова привезут раненого! Что вас могут убить! — на глазах её задрожали слезинки.
— Это была только прогулка.
— Прогулка?! Вы сошли с ума?!
— Я думал о вас и о себе.
Гретхен замолчала, поняв, что возмущение её неуместно, что происходит не то, что она вообразила и чего весь вечер боялась. Гнев внезапно исчез, и рассудочность вернулась к Гретхен. «Я должна немедленно уйти!» — подумала она, но мысль прошла тенью и растаяла. Теплые отсветы пламени играли на плечах Кренстона, светом и тенью резче обозначая рельеф его мышц. Пытаясь разорвать состояние чувственности, которое затягивало её против воли, Гретхен нервно спросила:
— Что произошло, друг мой? Какие сомнения мучают вас? Я не понимаю ваших слов, причину их… Если вы усомнились во мне…
Он смотрел на Гретхен с какой-то безысходной болью, и одновременно с такой любовью, как будто чувство это вдруг снесло все барьеры, сдерживавшие его ранее, и страсть сделалась безудержной, безрассудной. Он смотрел так, что Гретхен вдруг ослабела, а слова его обволакивали и сладким, и тревожным пленом.
— Я знаю только одно — что безумно люблю вас… Но на счастье мне эта любовь или на горе? Вы рядом, и мне кажется, я узнаю блаженство рая, но одновременно ад разгорается в моей душе…
Гретхен не могла избежать его прямого, настойчивого взгляда, а бездна глаз затягивала её, как тянет к себе равно прекрасное и ужасное. Он говорил об аде и рае, и Гретхен видела их отсветы в глазах Кренстона. Ей стало страшно, она готова была в страхе отшатнуться от него. И вдруг он шагнул к ней, сжал плечи.
— Причина не в вас, ангел мой… Не в вас… — он застонал, как от боли, помотал головой. — Но вы нужны мне, Гретхен! Я схожу с ума от любви к вам, я хочу, чтобы вы стали моей женой!
— Но ведь я сказала…
— Сейчас!
В одно мгновение она оказалась у него на руках, и у Гретхен вырвалось: «Нет!»
— Почему? — дыхание его показалось ей обжигающе горячим, и в какой-то вспышке памяти это ощущение смешалось с другим — такая же горячая волна, и она, потеряв контроль над своим телом, на руках у Ларта… Всё смешалось, спуталось, и на одно мгновение Гретхен показалось, что она поняла Кренстона, поняла как бывает, когда рай и ад соединяются в одно…