Новогодняя ночь. Выбор сделан.
Наступал Новый год. На балконах многоэтажек появились квартиранты-ёлки. Витрины магазинов разукрасились витиеватыми узорами, снежинками, Снегурочками и Дед Морозами. На центральной площади поднялась высоченная разлапистая ель, а вокруг по всей площади наставили дощатых коробов, набили их снегом. Потом умельцы целыми днями резали, пилили, обтесывали плотные снежные кубы. Теперь на месте тех коробов сверкали льдистой корочкой искусно вырезанные фигуры. Электрики протянули гирлянды разноцветных лампочек, и от периметра площади к вершине ёлки текли бегучие разноцветные огоньки.
Мы ехали по праздничному городу. Следующая ночная смена придётся на тридцать первое декабря. В полночь Леся сдаст смену.
— Если не работа, с кем ты встречаешь Новый год?
— Если получается, еду к родителям. Они в пригороде живут. А так. с подругами.
— Поедешь к подругам?
— После работы? Не знаю, — Леся неопределённо пожала плечами. — Как-то не хочется уже
— Я отвезу тебя. Хочешь — к подругам, хочешь — к родителям.
Она улыбнулась неопределённо, сказала:
— А вы?
— Что?
— Ну, в новогоднюю ночь, в полночь уедете от своих друзей… от семьи? — сказала Леся.
— Если меня это не заботит, тебя тем более не должно беспокоить.
— Андрей… я вам очень благодарна… Не знаю, что со мной было бы, не будь вы рядом. Но зачем это вам? Зачем вы взялись меня опекать? Вас же это тяготит, я вижу. Зачем?
Я чувствовал её взгляд сбоку.
— Ну, допустим, моя прошлая жизнь была такой, что даже одна спасённая жизнь много значит.
Я повернулся, коротко на неё посмотрел. Она отвернулась, смотрела вперёд и молчала. Потом сказала:
— Больше не от кого спасать. Волк ушёл.
Мне не нравилось всё. Её настроение. Моя несвобода. То, что больше не чувствовал его, приезжая на окраину. Но не мог он просто так вильнуть в сторону, я уверен. А может, и вправду, отступил? А я не хочу это принять, потому что мне нужна она? Нужно умиротворение, какое нахожу с ней рядом, несмотря не на что? Как некстати, каким лишним было чувство возникшее к ней. Вот она, моя несвобода от неё. Я был ею болен, а недугу не скажешь: «Я не буду болеть». Кто-то вышний открыл сезон охоты на оборотня, обносил флажками… Ещё можно было спастись, поднырнув под них… или уже нельзя, поздно?
Я приехал за ней, как обычно. Позвонил, Леся выпорхнула весёлая, сияли глаза и улыбка.
— Сегодня передавала смену с шампанским, под звон курантов! — засмеялась она.
— С Новым годом, — улыбнулся я. — Сейчас едем к тебе, ты переодеваешься и едешь к подругам.
…Сегодня ночные улицы не были пустыми и тихими. Весёлые компании, горланящие песни, шумная молодёжь, торопливые одинокие пешеходы, кто-то кричал с балкона, поздравляя весь город, проезжали редкие полупустые трамваи — всё наполняло ночь праздничным настроением, делало её не такой. Я въехал в Лесин двор. Здесь тоже было весело — пьяная компания азартно играла в снежки, в окнах виднелись нарядные ёлки.
Я как всегда, остановился у подъезда рядом со старой берёзой. Открыл Лесе дверцу. Она вышла и остановилась близко передо мной.
— Хочешь подняться ко мне? Выпьем вина… и я никуда не поеду.
Лицо её было так близко. На нём совсем не было косметики. Ямочки на щеках прячутся до первой улыбки. Какие красивые губы у неё, чуть припухлые, с чётким контуром. Я протянул руку и медленно отвёл со щеки светлую прядку.
— Извини, я не могу.
— Ладно! — с излишней готовностью согласилась она. — Тогда ты уезжай. Я никуда не хочу. Правда. Пока-пока! — помахала она рукой. Вдруг остановилась уже в полуобороте. — А! Вот… — Она стянула рукавичку, в руке был во много раз свёрнутый бумажный листок. — Это тебе. Только ты не смейся, ладно?
Я смотрел, как она быстро идёт к двери, потом дверь за ней захлопнулась.
Я сел в машину, включил свет и развернул листок. Стихи? Сверху стояло: «Блюз лунного зверя». Начал читать строчки, написанные чётким, округлым почерком.
Стекает луна со стены.
Я выпью немного луны.
Вино не спасёт от вины — и чёрт с ним.
А ночь всё темней и темней.
Я чашку приставлю к стене.
Уж пальцы горят — лунный свет течёт с них.
Я выпью ту чашку,
и стану серебряным зверем —
а что, я не против.
И можно гулять по ночам,
к тебе заходить — не стуча,
а просто — запрыгивать в форточку с лунным светом.
Смотреть на тебя, смотреть,
дышать горьким дымом твоих сигарет…
Увы, ты лишь лунному зверю позволишь это.
Сердце колотилось, как будто подчинялось странному ритму слов. Захотелось курить.
Я откинулся на спинку сиденья, глядя на вспыхнувшие окна её квартиры, как раз напротив. Сидел и думал, что надо решать. Надо выбирать, но что из чего?..
Я ошибался. Выбор уже был сделан.
Стихи Аникиной