Серебряные ножи.
Едва я взялся за ключ зажигания, в кармане запел телефон.
— Андрей! — испуганный голос Леси. — Здесь кто-то был! Всё перевёрнуто!
Промельк серых ступеней под серыми лапами. Я летел вверх по лестнице. Волной накатывало ощущение его присутствия. Приоткрытая дверь… Он там, в квартире. Но… странно, я не чувствовал его запаха.
Дверь открылась без скрипа, я скользнул в прихожую. В ярко освещённой комнате, как раз напротив входной двери стоит кресло, в нём Леся. С лицом белым, как бумага. У неё расширились зрачки в те секунды, как она смотрела на меня… Потом она из всех сил зажмурилась.
Я медленно крался вдоль стены. Лапы бесшумно ступали по мягкой дорожке. Я пытался понять, где он находится, откуда нападёт?
Не доходя до границы света я припал к полу, сильно толкнулся и вымахнул на середину комнаты, в полёте выворачиваясь телом в сторону ЧЕЛОВЕКА. Ещё мгновение понадобилось, чтоб пружинно оттолкнуться и броситься на него. А дальше время исчезло. Моё тело бесконечно долго вытягивалось вперёд и вверх… задние ноги всё толкали от себя сдвигающийся назад ковёр… я медленно и неотвратимо двигался навстречу занесённой для удара руке… на ней было что-то вроде перчатки, где вместо пальцев — пять длинных белых лезвий.
«Позёр, блин! Фредди Крюгер!» — неуместно вспыхнула в голове усмешка.
Пять смертельных жал медленно опускались мне навстречу.
Серебро. Я хорошо знал это ощущение — что-то похожее на запах, лёгкий и тревожащий, с привкусом крови во рту. Время почти остановилось. Я выставил лапу на пути руки с серебряными ножами, чуть изменив направление лезвий. А челюсти стремились к единственной цели…
Потом зубы долго, медленно и беззвучно погружались в ватно-безвкусное. В безвременье не существовало ни звука, ни вкуса, ни запаха. Внезапно тело моё содрогнулось от обжигающе-ледяного, пятикратного удара. Время враз приобрело обычные свойства. Боль и движение вспыхнули одновременно.
От удара враг мой рухнул на пол, хрипел, и бил снова и снова. Но челюсти мои намертво сцепились на его горле.
Я с трудом удерживался по эту сторону реальности, сознание цепенело, сковываемоё ледяной волной, которая растекалась от левого бока. Я стискивал челюсти и это усилие — было единственное, что ещё держало меня на поверхности ледяной чёрной воды, но стынущее тело камнем тянуло вниз… и чёрное сомкнулось надо мной.
…Не знаю, скоро ли я пришёл в себя, и не знаю, вообще очнулся бы, если б не Леся. Прикосновения её обжигали, как раскалённые клейма. Я услышал свой собственный стон и открыл глаза. Она пыталась поднять меня с пола, но могла только чуть приподнять за плечи. Теперь она прижимала меня к себе и плакала. До меня вдруг дошло, что я ведь на её глазах из волка трансформировался в человека. Сейчас это почему-то нисколько меня не волновало.
— Ле… ся…
Язык шевельнулся лишь после невероятного усилия, родился невнятный звук.
Она оторвалась от меня, уставилась с надеждой и страхом:
— Ты жив?! Жив!..
Я в этом вовсе не был уверен. Тело оставалось парализованным, и всё так же растекалась ледяная волна боли, захлестывая меня ядовитыми чёрными водами беспамятства.
— А он…
— Ты его убил… — взгляд Ксени метнулся куда-то в сторону. — Андрей, потерпи чуточку… Не умирай!
Леся звонила по телефону, не спуская с меня перепуганных глаз. Тормошила, звала, потом заплакала. Я всё видел, но тело не подчинялось, даже глаза не двигались. Что она могла подумать, видя остекленевший взгляд и мёртвую неподвижность? Она плакала и звала меня, целовала руки и звала… Потом молча сидела рядом на коленях, по щекам не переставая текли слёзы… Потом она закрыла мне глаза.
Я не знаю, сколько прошло времени до тех пор, как я очнулся. Я дрожал от слабости. В памяти сохранилось только, как на носилках, накрытых простынёй, меня выносят из дома, вталкивают носилки в машину. Слышал лязг дверей. Как я потом ушёл? И когда? Откуда? Ничего этого в памяти не осталось. Вот место, в котором я сейчас лежу, было мне знакомо запахом, песчаной сухостью стенок. Старая берлога, я уже когда-то лежал в ней и так же слушал шорох песчинок. Выходит, волк притащился в лес, чтоб подохнуть в своей норе. Наверное, волком меня обернул инстинкт — регенерация скорее шла в зверином теле, не в человечьем. Сколько же будет продолжаться моя агония? Всё тело — больной зуб, голый нерв, хочу умереть…
Я сам виноват в этом долгом умирании. Идиот. Ставил на себе эксперимент: яд в малых дозах — лекарство. Несколько лет пытался подружиться с серебром. Начинал с воды, в которой держал серебряную монету. Потом научился ионизировать воду с большей концентрацией серебра. Не раз травился. И вот что получил в итоге…
Я то впадал в беспамятство, то приходил в себя. В бреду Леся склонялась надо мной. Когда приходил в сознании, спрашивал себя: что она думает теперь обо мне? Ведь моего врага она, похоже, волком не видела. Думает ли, что в тех недавних смертях виноват я? Убил-то я именно таким способом, которым убивал он — вырванное горло. Забавно… в таком состоянии, почти трупа, меня беспокоило, что останусь в её памяти монстром.
Ещё я себя спрашивал, что убьёт меня вернее: холод, голод или рана от серебряных лезвий. Первый удар пяти ножей скользнул по ребрам, когда я ударом по руке изменил её направление. А потом он бил в живот, под рёбра. Слабеющей рукой. Наверное, раны были не смертельными, если бы вовремя пришла помощь. Если бы лежать в тёплой постели, сытым и ухоженным. Если бы не коченеть от холода и голода. Если бы не серебро.
Я устал и сдался. Выполз на мороз. А дальше… безумие… но я поплёлся к городу. Какая мысль двигала мной? Да никакая. Выбиться из сил и околеть в сугробе, больше я ни на что не рассчитывал.
…Спиной чувствовал холодный корявый ствол старой берёзы… холодно… Я упрятал подбородок поглубже в воротник старого чужого пальто, пахнущего банными вениками. Теплее от этого не стало. Ветер нёс колючую снежную крупу, она забивалась мне в волосы. Я прислонился затылком к стволу берёзы, ночные слепые окна смотрели на меня. Ветер сбивал снег с веток, он сыпался мне на лицо и не таял. Интересно, если заледеневшего оборотня отогреть, он оживёт?
Я закрыл глаза… Под веками растаял иней, выкатился холодными каплями. Показалось, в окне зажёгся свет… Но разве можно увидеть это с закрытыми глазами?