Ксеня медленно спускалась по лестнице и смотрела издали на лицо женщины на экране. Не было слышно, о чем она говорит — звук был почти совсем убран, но приветливая, добрая улыбка делала женщину очень обаятельной. И это была не телепередача, ни фильм — Евдокимов смотрел какую-то домашнюю видеозапись. Когда Ксене стало видно лицо Олега Михайловича, она удивилась его странному выражению. Как почти всякая женщина, Ксеня умела понять, почувствовать некую глубинную суть мужчины. Нет, не препарировать его внутреннее содержание, помечая ярлычкам: вот здесь польстить, а тут лучше рукавичкой из ежовой шубки пройтись… Но ведь почти всегда женщина осознанно или неосознанно умеет выбрать стиль поведения для каждого конкретного мужчины, угадает реакцию на слово, поступок и сформирует это в наиболее выигрышном для себя варианте. Если захочет. Только желательно непременно делать поправку на то, что женская интуиция все же не есть истина в последней инстанции.

Вот как например сейчас — эта печальная задумчивость была так несовместима с ее представлением об Олеге Михайловиче. И она так… облагораживала, что ли, его лицо. Черты его смягчились, оно стало теплым, каким-то по-домашнему уютным.

Евдокимов повернулся на звук ее шагов, но взгляд еще оставался рассеянным, Крез как будто все еще смотрел куда-то в себя.

— Ксана! — оживился он через секунду, возвращаясь в реальность. — Посиди со мной, Ксюша. Что-то грустно мне сегодня.

— Что-то случилось? — Ксеня остановилась рядом с креслом, в которое собиралась сесть, встревоженно посмотрела на Евдокимова.

— Случилось. У нас случилась тоска, — меланхолично-трагическим голосом произнес он.

— С чего же вдруг? О чем вы тоскуете?

-О бесцельно прожитых годах, — тем же умирающим голосом поведал Крез.

-Ох, это слишком глобально! Если б что попроще, я, может, и нашла бы слова тоску вашу развеять.

-Слова… Милое дитё, такому старому пеньку, как я, надо совсем не много. Например, ты могла бы мне сказать… Нет, лучше я задам один дурацкий вопрос. Но ты не обращай внимания, что он дурацкий, лучше что-нибудь ответь.

Он замолчал, взглянул на экран и нажал пульт. Когда изображение погасло, сказал:

-Скажи-ка ты мне, Ксана, вот про что… Вот могла бы женщина быть счастливой с таким, как я?

Ксеня удивилась. Хотела, было, ответить с улыбкой, но вдруг почувствовала, что шутка будет ни к месту.

-Совсем дурацкий вопрос, да? — огорченно спросил Крез.

-Нет… Странный… Как же ответить… Впрочем, можно совсем коротко. Да. Только это не совсем правильно… Мне кажется, этой женщине очень многие завидовали бы, она была бы счастливицей.

-О-о? Ты вправду так думаешь?

-Вероятно, это про таких, как вы, говорят — как за каменной стеной, — Ксения улыбнулась: — «Старый пенек»! Вы, оказывается, и кокетничать умеете.

-Я? — посмотрел на нее Евдокимов. И рассмеялся: — Действительно! Захотелось, чтоб ты вселила в меня уверенность!

-Вы в этом не нуждаетесь. Вы очень сильный человек, Олег Михайлович, и никогда не позволите другому стать свидетелем вашей слабости. Вы — Лев?

-Э-э… по гороскопу? Да, действительно. Ты угадала или знала? Хотя, откуда бы тебе знать?

-Угадала.

-Но как?!

-Не знаю. Наверно, от пенька, который вы упомянуть изволили, цепочка пошла: дальше там лес… звери… ну, понятное дело, царь зверей… И совсем уже близко — Лев в Зодиаке, — Ксения рассмеялась. — А может, и не было никакой цепочки. Подумала вдруг, что вы — Лев.

-Кто же на Олимпе за логику отвечал? Ты, Ксан, самая главная Логиня и есть. А может, ты не Ксения, а Кассандра? Больно уж проницательна.

-Никакая я не Кассандра. И не хочу ею быть. Если не жить надеждой… Чем тогда?

— Ну-ну, — Ксюша… Как-то мы свернули не там. Все будет хорошо, поверь мне. Я оставлен тебе в залог. И я — неплохая гарантия, честно тебе говорю.

-Я устала бояться, — почти прошептала Ксеня. — Я устала умирать от страха за него.

-Ксана, ты не представляешь, и даже я не до конца знаю, что они такое — Матвей и Арвид. Только я думаю, если бы про них книжку написать, голую правду про способности про ихние, возможности — никому бы и в голову не пришло за реальность принять, — чисто фантастика. У них даже оснащение… Рассказали они мне про одну штуку и говорят — раздобудь. Я им — вы что ребята? Это придумать про такое, и то не у всякого фантазии хватит… А оказалось — и вправду такие невероятные штуки существуют.

-И вы им добыли?

— Ну-у, пришлось.

Помолчав, Ксеня спросила, не глядя на Евдокимова:

-Они… должны убить кого-то?..

Крез покусал губы. Потом сказал:

— Арвид. — И вдруг подумал: «Почему только Арвид? У Матвея дело ничуть не проще, — ему предстоит убрать Арвида».

— Почему он должен делать это?! — прорвалось у Ксени давно наболевшее. — Почему ему нельзя просто жить?!

Крез долго вздохнул. Ему нечего было ответить на ее вопрос. На этот раз «работодателем» был он… Но, может быть, и вовремя подоспевшей помощью? Не хотел он объяснять Ксении ни того, ни другого.

— Ксана, знаешь, я вообще-то нечестно сейчас сделал. Ну, с вопросом этим своим. Ты ведь понятия не имеешь, что я за фрукт такой…

— Нет, почему же… Представление я имею. Хотя, да, конечно, биографии вашей не знаю. Но столько деталек, которые только слепой не заметит… Они как раз представление и дают. Хотя бы вот этот дом, вертолет, фантастические штуки, которые вы добыть можете, лишь захотите… А большего я, наверно, и не хочу знать.

— И я тоже, пожалуй, предпочел бы, что б ты не знала. Лучше, знаешь, давай-ка, я расскажу тебе о моих друзьях! За всю жизнь я одних только всего и нажил, кажется. Ну, вот Матвей еще.