А у Арвида, действительно, всё складывалось на редкость удачно, заставляя вспомнить: «Если правда на твоей стороне, помогать тебе будут все. И Бог». Ведь и правда, как будто кто-то корректировал неблагоприятный расклад обстоятельств. Один только прокол с Рыжим, когда тот сумел освободиться, завладеть оружием и взять Сауле в заложницы, вполне мог стать для Арвида последней оплошкой в его жизни. А раненая девушка на руках, когда он не знал, что делать с ней и со здоровой-то? И про вертолёт он узнал поздно, так что пришлось возвращаться практически туда, откуда они только что выбрались… Но в конечном итоге всё получалось так, что оставалось только сказать: повезло!

Везение было в том, что Зелёная долина так и лежала в сонном оцепенении — тревоги никто не поднял. И в том, что вертолётчик не ушёл ночевать под охрану стен комплекса, остался в домике на краю взлётного поля. Правда, там было ещё двое, но с ними Арвид управился на глазах у пилота, что подействовало на него чрезвычайно убедительно. Вертолётчик не пытался изображать героя и с подчёркнутой готовностью и точностью выполнял все требования Арвида. Он почему-то сразу поверил в смерть Нигматуллина. Может, из-за Сауле — он видел её в хозяйском коттедже, и если сейчас она оказалась с этим опасным парнем, в таком виде… значит, на комплексе в самом деле произошло что-то необычное.

Везение было и в том, что топливом вертолёт был заправлен под завязку. И оно продолжалось, когда стрёкот разгоняемого винта, показавшийся в ночной тишине оглушительным, никого не обеспокоил, только псы подняли раздраженный лай. Люди же, видно, рассудили так: есть хозяин, есть начальник охраны, наконец. А раз в коттедже всё спокойно, так с какой стати им бить тревогу? Может быть, кто-то и пошёл искать Кима, но пока проясняли обстановку, беглецы уже были в воздухе.

Когда горный массив остался позади, Арвид приказал посадить машину в безлюдном, укромном месте. Внизу ничего не было видно — только чернота и ни огонька в ней. Минут через десять вертолёт пошёл вниз. Смолк мотор, только что-то потрескивало негромко и шумели, останавливаясь, винты. Пилот нерешительно обернулся.

— Люди поблизости есть? Жильё? — спросил Арвид.

— Километров на сорок вокруг разве что юрты при отарах, семьи чабанов кочуют.

— А ближайшее селение?

— Ундыр-таш, тридцать пять километров на северо-восток.

— Сауле, оттуда до твоего дома далеко?

— Не очень. Наш поселок ещё чуть дальше, за Ундыр-Ташем.

— Хорошо, утром решим, что будем дальше делать, а теперь — спать.

Арвид велел пилоту располагаться в самом хвосте вертолёта, подальше от кабины. А для надёжности пристегнул его наручниками к какой-то скобе в стенке. Потом подошел к Сауле, сидевшей на жестком сиденье в ряду таких же не очень уютных мест, идущих вдоль борта. Она смотрела на него снизу вверх.

— Ну, как ты, сестрёнка?

— Хорошо.

— Устала?

— Нет. Немножко только.

Арвид понимающе улыбнулся, провёл тыльной стороной пальцев по её щеке — под смуглой кожей болезненную бледность не враз и разглядишь. Пилот, приподняв голову, смотрел на них.

— Эй, — позвал он. — Вон, наверху, в железном ящике одеяло есть.

— Одеяло? — обрадовался Арвид, он как раз пытался придумать, как поудобнее устроить девушку на ночлег. Повернув рукоять, он опустил крышку и открылось глубокое отделение для багажа. Кроме фланелевого одеяла Арвид обнаружил ещё и подушку. — Да ты запасливый! — похвалил он пилота.

Вертолётчик вздохнул, поворочался и, отвернувшись к стенке, затих.

— Нога болит? — спросил Арвид.

— Нет, — помотала девушка головой, — Ты не беспокойся.

— Ну и врушка ты, — упрекнул Арвид. — Я знаю, что ноет теперь, болит.

— Но совсем чуть-чуть, терпеть можно, — попыталась убедить его Сауле.

Подтянув рюкзак, Арвид расстегнул один из карманов и вынул плоскую металлическую фляжку. Отвинтив крышку, протянул девушке:

— Пару глотков.

Помедлив, она взяла фляжку и поднесла её горлышко к носу. Арвид рассмеялся над тем, как она заранее сморщила носик, ещё не понюхав содержимое. Сауле ожидала, что пахнёт алкоголем: водкой или коньяком, но лёгкий запах спирта смешался со странным, пряным букетом растительных запахов и был даже приятен.

— Это экстракт жень-шеня, золотого корня, ещё много чего. И силы назад возвращает, и обезболивает, пей, не бойся. Вот, умница. Рану сейчас трогать не будем, ей сейчас просто покой надо дать. А утром я перевяжу тебя снова.

Сауле закуталась в одеяло, свернулась комочком внутри большого свитера Арвида. Она никак не могла согреться, толи от слабости, толи это было от нервов. Так много пришлось ей пережить и выстрадать за несколько последних часов. Арвид сидел рядом, привалившись спиной к металлическому борту. Через некоторое время он тихо спросил, не открывая глаз:

— Почему ты не спишь?