Когда, ближе к вечеру, спальня начала наполняться людьми, он понял, что не ошибся насчет того, что неподалеку окажется место хозяина отряда. В углу, метрах в трех от Кирилла расположился крепко сбитый приземистый мужчина лет тридцати пяти. Тяжелые веки прикрывали сумрачные глаза. Грубоватое лицо выражало равнодушие. Ничем особенным он не выделялся, но любой простак признал бы в нем человека непростого — короля играет окружение. Вот и вокруг него суетилась свита из подручных. Впрочем, всю эту компанию нетрудно было отличить с первого взгляда. По одежде.
В отличие от сине-серой массы, особы, приближенные к верхушке теневой власти зоны, носили одежду черного цвета. И в отличие от положенной мешковатости одеяния прочих, у черных оно было щеголевато подогнано, чисто и отутюжено. Немного напоминало эсэсовскую форму.
Мужчина, что первым встретился Кириллу в бараке, тоже оказался в их компании. По всей видимости он имел должность шныря — вроде завхоза в отряде. Он принес и положил в тумбочку старшего выстиранную, высушенную и отутюженную одежду.
Кто-то взялся кипятить чай, кто-то уже сервировал низенький столик, появившийся между кроватями — появились конфеты-«грохотульки», печенье… Кирилл увидел бригадира отряда — Гоги, с которым познакомился еще утром. Бригадир был назначен администрацией и считался старшим в отряде. Но в действительности он был всего лишь подручным у реального хозяина отряда, который стоял достаточно высоко в теневой лагерной иерархии.
В лагере всегда вполне мирно сосуществует двоевластие. Государственную власть, законную олицетворяет администрация лагеря от начальника лагеря до солдата, несущего охрану лагеря снаружи. Есть начальник отряда — офицер внутренних войск. За этой властью стоит мощь государства, сопротивляться ей бессмысленно и глупо. Да прямо вроде никто и не сопротивляется. Под контролем администрации существует самоуправление отрядов из активистов: совет отряда, его председатель, старшина. Есть бригадир, который распоряжается не только в промзоне, но и в быту опекает своих рабочих.
Но все это дневная власть, поверхностная. Реально зона находится под властью других, кого лагерь воспринимает как истинных правителей. И днем, и ночью все, что происходит в зоне, делается с оглядкой на них. Тайный властитель избирается на сходе наиболее авторитетных воров, ему присваивается звание главвора зоны. Заслужить такой титул можно лишь преданностью своей профессии и многократными отсидкам. Он останется на этой должности на весь срок заключения. Власть его безусловна и почти безгранична. От его воли зависит судьба каждого зека. Он — властелин этого мира, и только ему принадлежит право распоряжаться жизнью или смертью заключенных. Авторитет главвора поддерживает боевая дружина из бойцов.
Хоть власть эта тайная, но тюремное начальство хорошо знает представителей всей теневой иерархии и считается с ними. Всё «самоуправление» назначено с согласия главвора и подчиняется ему, в противном случае, никакой власти ни у старшины, ни у бригадира-бугра просто не будет.
На следующий день Кирилл вышел в промзону со своей бригадой. Работали на лесозаготовках. Валили деревья, зачищали, обрабатывали на пилорамах, складывали в огромные штабеля, грузили на лесовозы… Вывозили лес вольные. Работа была тяжелая, но не для Кирилла. После долгих месяцев вынужденного безделья он с удовольствием, в охотку ворочал тяжести. Мужики, что работали поблизости, как в цирке на него глядели. Переглядывались да головами качали: «Ну и здоров ты, Кирюха!»
Вечером третьего дня, когда уже пришли из столовки, с ужина, Кирилла позвали из «блатного» угла. Он подошел.
— Присаживайся, Кирюша, — указывая на свободное место, радушно пригласил хозяин. Кирилл уже знал, что зовут его Чекулин Иван Тарасович. — Хлебни за компанию чифирЮ пару глотков.
Кирилл мысленно усмехнулся и поздравил себя: приглашение чифирнуть дорогого стоит. Это не просто «купеческого» чаю с конфетками попить позвали, это все равно, что обряд пройти. Обряд признания человеком своего круга, свидетельство уважения и приобщения к некоему братству. Такое приглашение одно из первых по значимости для любого зека. Подозрительного или глупого никто никогда к столу не позовет «на пару глотков».
Из большой эмалированной кружки дымящийся чифир аккуратно слили в фарфоровую чашечку. Черный густой напиток по обычаю пустили по кругу, каждый делал из чашки два глотка. Оценили крепость, вкус и убойность, потом начался неторопливый разговор. Пощипывали вяленую рыбу: чифир по-калымски, с сушеной рыбкой, это было особым шиком. Говорили о том же, о чем говорят обычно в мужской компании: о политике свободного мира, о женщинах, анекдоты травили. Кирилла никак особо не выделяли, что подчеркивало — он равный в этой компании. Однако Кирилл понимал, что приглашен был не просто так, дойдет дело и до него.
Когда убойный напиток улегся в желудке, и по телу побежали приятные мурашки, закурили. Табачок — обязательный элемент обряда чифиропития. Но если закурить сразу после нескольких глотков, к горлу подкатывает неодолимая тошнота. Потому лучше не спешить.
Чифир готовят из чая. Больше всего годится листовой. Приготовление его, это целый ритуал, который можно сравнить с ритуальностью японской чайной церемонии. Заваривают чай, как правило, в эмалированной кружке, покрытой внутри черной чайной окалиной. Воду кипятят либо на головешках костра, либо при помощи «машины» — самодельного электронагревателя, сделанного из двух лезвий. На кружку кипятка уходит больше половины пачки чая. По всем правилам запаренный напиток превращает воду в почти тягучую тонизирующую жидкость. Утренний чифир откроет глаза любому человеку, каким бы усталым он ни был. Чифир не просто тонизирует и бодрит, по воздействию на организм он сравним с сильным допингом. В тюрьме и на зоне это напиток номер один. Водку достать труднее, да и не очень-то уместна она в зоне — слишком агрессивный напиток для той напряженной атмосферы, которая царит над лагерем ежечасно и ежеминутно. Другое дело — чифир. По мозгам не бьет, на подвиги после него не тянет, а зато как бодрит… Коль случится какой внезапный атас, так зек, только что попивавший спокойно чифирь, прыгает вверх и в сторону на пять метров!