К Кириллу подбежал шнырь:
— Давай к отрядному!
— Чего ему надо?
— Не знаю.
Кирилл пожал плечами в ответ на вопросительный взгляд Седулова и пошел в барак.
— Тиханович, поздравляю, к вам жена приехала, — с улыбкой сказал начальник отряда, довольный, что первым сообщает подопечному столь приятную новость.
Однако реакция счастливчика обескуражила. Как будто не о предстоящем свидании с супругой услышал, а о том, что его отправляют клозет чистить.
— Я отказываюсь от свидания, — он повернулся и направился к двери.
— Почему?.. Да постойте же!
— Пусть уезжает. — Нехорошо усмехнулся: — Беседовать со мной не надо. Я сейчас выйду, дам по морде первому встречному из охраны, и не о чем будет говорить.
Едва увидев Кирилла, Али с беспокойством спросил:
— Ты чего такой? Что случилось? Зачем он тебя вызывал?
— Жена приехала.
— Опа! — И уже весело спросил: — Дак чего у тебя морда лица как на похоронах?
— Я от свидания отказался.
— Чего?! Врешь! От живой бабы отказался?! — Седулов решил уточнить, правильно ли он расслышал.
— Давай еще и ты туда же!
— Ладно-ладно, я молчу, — примирительно сказал Али и не удержался, с недоумением покрутил головой.
…Даша очень боялась, что свидание с Кириллом ей просто не дадут. Это ведь яснее ясного: она ему никто, заявится невесть откуда, — кто ее с распростертыми ждет? Она просто растерялась, не зная, что надо сделать, чтобы добиться встречи. То, что для нее было естественно и понятно, в качестве аргументов не стоило и гроша.
Василиса пыталась помочь, несколько раз звонила Даше, потом приехала, да не одна, с незнакомой женщиной.
— Вот, Дашуня, это Люська, я тебе про нее говорила.
Рыженькая, с волосами, сожженными химией, Люська охотно делилась с Дашей опытом:
— Невесте, к примеру, к жениху попасть проще простого. Я тебе про себя скажу. Мой, как стал меня на свидание звать, я тоже вроде растерялась. А он мне все обсказал, как и чего надо делать. Адрес свой городской дал. Поехала я туда, нашла домоуправление, где он был прописан до того, как посадили. Зашла там к паспортистке, мол, так и так, нужна справка, что проживала с таким-то в гражданском браке. Ну, заплатила, понятно, коробку конфет, то-сё… А тебе эта справка — раз плюнуть, в деревне-то все знакомые да свои, хоть какую сделают. А что женат, это никого не колышет. Мало ли что, расписан с одной, а жил фактически, с другой. Справка — это документ, администрация на основе ее свидание дает и ни за что не отвечает. Да вон, познакомилась я с одной, до зоны вместе ехали — так она уж ни один год в «невестах» и все у разных женихов. Думаешь, они все холостые? На деньги, что с них слупила, машину, гараж, шубу норковую купила, сказала, что теперь на квартиру копит. Я ей сначала не поверила, своему рассказала на свидании, так он мне потом писал — правда ведь. Расспросил про эту бабу у того «жениха», к которому она со мной ехала. Известная оказалась девушка и спрос на нее большой, в трех областях все до одной зоны объездила!
Дашу такой опыт, ей передаваемый, покоробил. Выходит, в чьих-то глазах она будет схожа с такой «невестой»? Облегчение испытала, когда Василиса прервала:
— Люська! Ты по делу давай. Для чего нам про какую-то прости-господи слушать?
— Ну, я же говорю, справку взять, что гражданская жена. Написать заявление на свидание. Им там раз в три месяца положены длительные свидания и шесть в год коротких. Длительные — это трое суток с совместным проживанием. Ну там, могут, конечно, с выводом на работу дать. А могут и без вывода. А кратковременные, это при надзирателе, через стекло поговорить и все. Он пусть напишет, когда ему свиданка положена, ну и заявление…
От этих просветительских бесед Даша совсем пала духом. Ну, раздобудет она справку, и справку о смерти Аллы взять, тоже не проблема… Но дальше будто в стену упиралась: даже ей самой эти бумажки казались слишком уж неубедительны. И эти заявления… ну как это все?!. Нет, как не крути, а выходило, что опять нужен тот же Крылов Олег Евгеньевич, Кирин следователь. Этот человек располагал самой достоверной информацией, и никто кроме него не мог дать ей лучшего совета.
— «…Длительные свидания с правом совместного проживания с отбывающим наказание предоставляются супруге (супругу), детям, родителям, родным братьям и сестрам, а с разрешения начальника исправительного учреждения иным лицам», — читал Крылов из раскрытой перед ним книги. — Вы, Даша, этим «иным лицом» и являетесь. — Вздохнул: — Разрешение на свидания дает начальник колонии. У него есть право дать вам свидание, но делать это он не обязан.
— Получается, мне опять, как с вами тогда… доказывать… — горько усмехнулась Даша.
Усмехаться ей не хотелось. Хотелось плакать. Крылов это видел. Профессия у него такая была — видеть то, что желают спрятать. Он молчал.
— Скажите… вот вы — свидетель нашей истории… Вы сами как думаете, я имею право увидеть его? Имею я право на это свидание?
— Понимаете, Даша…
— Нет! Не надо мне говорить про «понимаете»! Скажите только «да» или «нет»?
Пожевав губами, Крылов ответил:
— Да. Имеете.
— Тогда скажите, что мне делать? — с отчаянием вырвалось у нее. — Научите, как заставить тех… там… понять? Научите, что надо соврать?! Если взятку дать, то кому, сколько?! Помогите нам…
— Даша… для начала поверьте — я хотел бы вам помочь. Успокойтесь. Вы… слишком драматизируете. Я еще раз вам говорю, я попытаюсь что-то предпринять. Но подумайте, еще год, самое большое, и он сам вернется. А я уверен, что еще раньше. Смотрите, уже пол-срока прошло, время-то как летит!
— Пол-срока… это хорошо. Но впереди почти столько же… Вы вспомните, что за эти полтора года случилось… Беда… она внезапная… ей много времени не надо.
— Не думайте о плохом, — мягко сказал следователь, — Вы сами себя запугали.
Даша подняла голову и сухими горячечными глазами посмотрела в глаза Крылову:
— Мне необходимо увидеть Кирилла.