— Садитесь, — коротким жестом указал полковник на стул и начал перебирать бумаги на столе.
Даша приостановилась, глядя на хозяина кабинета. Она смотрела пристрастно, пытаясь по лицу, по голосу, по выражению глаз угадать причину, по которой начальник колонии пригласил ее. Старцев показался Даше хмурым, как будто она оторвала его от каких-то важных дел: ему гораздо важнее было найти что-то на своем столе, чем обращать внимание на визитершу…
— Да проходите же. Садитесь. — Полковник, наконец, нашел, что искал, и поднял глаза на Дашу. — Как себя чувствует ваш супруг?
Даша чуть дернула плечом:
— Вы же получили заключение. Так… вы пригласи меня о Кирилле спросить?
— Нет. — Старцев потянулся через стол и положил перед ней узкий листок. — Чтобы вот это вам отдать.
Даша, сдвинув брови смотрела на листок, выхватывая фрагменты. Сердце колотилось как сумасшедшее и никак не хотело успокаиваться. «Справка…» Слева вклеена маленькая, как на документах, фотография Кирилла — непривычно угрюмого, в черной рубашке…
— Что это?.. — подняла она глаза на Старцева.
— Справка об условно-досрочном освобождении вашего мужа.
У Даши вдруг вырвался такой глубокий вздох, как будто она выдохнула с ним всю страшную тяжесть, лежавшую на сердце. И тут же до боли прикусила губку, потому что к горлу подступили слезы, и их надо было удержать. Но ничего не помогло. Слезы превратили глаза в два прозрачных озера, сорвались с ресниц и потекли по щекам.
— Простите… я… — Даша бессмысленно рылась в сумочке, отыскивая носовой платок.
— Ничего, — Старцев протянул ей аккуратно сложенный большой мужской платок. Налил минеральной воды, обошел стол и протянул стакан Даше. Когда она возвращала пустой стакан, заметила, как дрожит рука. Несколько раз глубоко вздохнула, подавляя рвущиеся рыдания.
— Всё… всё, я в порядке. Извините. — Она не помнила, когда плакала в последний раз. Наверно, в ту ночь, когда до рассвета молилась за Кирилла.
— Ничего, — повторил полковник.
Даша придвинула к себе листок, провела кончиками пальцев по фотографии Кирилла и вдруг счастливо улыбнулась сквозь еще не ушедшие слезы.
— Неужели правда… Какое спасибо вам говорить?..
— Против вашей группы поддержки выстоять трудно, — улыбнулся Старцев.
— Какой… группы поддержки?..
— У вас и в самом деле хорошие покровители. Просто в осаду взяли — и ходоки, и звонки!..
Полковник видел непонимание в глазах Даши, усилие понять обозначилось морщинкой между сведенными бровями.
— Впрочем, это не важно. Слушайте. С этой справкой надо будет Кириллу явиться в отделение милиции по месту жительства… то есть вы сами туда сходИте. И по ней же в паспортном столе ему выдадут паспорт. Понятно?
— Да, конечно.
— Так вы намерены увезти его отсюда?
— И как можно скорее.
— А как вы это себе представляете?
— Честно говоря… еще не представляю. Придумаю, как.
— Гармаш считает, что перевозить сейчас нельзя.
— Ничего… Я ничего не сделаю Кириллу во вред. Теперь все будет хорошо. Он свободен. — Счастливая улыбка так долго не появлялась на губах Даши, что даже удивительно было, как они не разучилась ТАК улыбаться. Но теперь от счастливой улыбки сияло и Дашино лицо, и вся Даша будто светилась.
— Я надеюсь, у вас все будет хорошо, — сказал Старцев. — Пожелание можно?
— Давайте.
— Нарожайте ему побольше детей. Сыновей, таких же, как он сам.
Даша молча улыбалась в ответ. Потом, вдруг спохватившись, сказала:
— А мне пожелание можно?
— Еще не все осуществились? — засмеялся Старцев. — Ну, говорите.
— Наверно это против всяких ваших правил… Но разрешите мне еще раз увидеть Али Седулова. Я хочу сказать ему… и попрощаться.
Полковник покрутил головой, однако сказал:
— Да увидите, чего уж там.
— …Какая ты молодчина, Даша! — говорил с восхищением Али. — Это ведь я расскажу сейчас в отряде — не поверят. Я уверен, у Киры все хорошо будет, когда такой ангел-хранитель с ним рядом. Ему молиться на тебя надо.
— Не надо. Пусть просто будет жив и здоров.
— Будет. Обязательно. А тебя я очень прошу — забери те деньги. Все забери и трать. Они сейчас вам очень пригодятся. Не возьмешь — обидишь. Ты не думай ничего такого… Я за них, понятно, не у станка вкалывал, но и последнее у нищих не отнимал…
— Хорошо, Али. Я возьму.
— Кирилл предупреждал тебя?
— Да, он все объяснил. И что надо сказать, я помню.
— Кроме этого — лучше ни слова, чтоб лишнего не сказать. И сразу уходить.
— Я помню.
— Идти туда безопасно, я уверен. Но на будущее — мало ли что, лучше следов не оставлять.
Даша улыбнулась, кивнула.
— Может быть, ты напишешь мне, Даша? Буду переживать за вас.
— Напишу. Конечно.
— А я, даст Бог, выйду отсюда, приеду к вам. Можно?
— Ты еще спрашиваешь! Мы будем ждать тебя. Спасибо тебе, Али, за все. Я пойду. Кирилл ждет меня. А мне надо еще позвонить…
Полковник Старцев не сказал, и Даша так и не узнала, на каких покровителей он намекал. О них с Кириллом хлопотал зэк-рецидивист Седулов. Приходил к Хозяину доктор Гармаш, лично принес требуемое заключение о состоянии здоровья больного Тихановича, хотя никакой надобности в личном визите не было. Но тем не менее, он надолго задержался в кабинете начальника колонии. Не узнала Даша о звонке следователя Крылова полковнику Старцеву. И про звонок еще одного человека, который организовал Олег Евгеньевич, пользуясь своими связями. Вот на это особо весомое мнение и намекал Старцев. Но Даша понятия не имела о том, что происходит вокруг нее и Кирилла.