Позже от одного лишь вспоминания о том, как прикосновения нежных рук и горячих губ снова и снова разжигали в ней иступленное желание, стремительной волной горячей дрожи накатывающее на нее… как изнемогала и отдавалась неистово… в сладостно-мучительных судорогах умирала в объятиях… в изнеможении, в полубеспамятстве, покрытая любовным потом, опустошенная до состояния невесомости, выпитая до капельки, раскачиваясь на медленно затухающих волнах наслаждения, и усталая, проваливалась в забытье… Когда позже Ася вспоминала об этом, сердце начинало бухать колоколом, разгоняя по телу кровь волной жаркого томления…

…Ее легкий сон спугнул какой-то мелодичный звук. Ася открыла глаза и увидела, как Евгений, завернутый в шелковое покрывало подобно римскому патрицию, ставит на тумбочку у кровати бутылку красного вина и два бокала. Он с улыбкой смотрел на Асю, потом наклонился и легким поцелуем прикоснулся к усталым губам.

Потом они пили вино, хохотали над чем-то, пока Женя не облил ее, когда Ася неожиданно рассмешила его, пригубившего в ту секунду бокал. Она подскочила с воплем и, глядя на пятно, произнесла:

— Теперь знаю на что пошли алые паруса!

Снова расхохотавшись, Дакота опрокинул ее спину и умолк, любуясь. Потом наклонился и снял губами остаток вина в ложбинке на груди, медленно провел языком.

— Ты не представляешь, насколько в ЭТОМ больше градусов. Я и так от тебя пьян, а сейчас вообще начну безобразия безобразничать.

— Вы нахал, мистер! — сообщила Ася и с видом обличителя уставила на него указательный палец.

— «Нахал» — совсем не значит «прекратите»! — хмыкнул он и поцеловал кончик ее пальца.

— Ой, да уже не сомневаюсь я нисколько, что ты начитанный-начитанный!

— Эй, это мой собственный шедевральный перл! — преувеличенно возмутился Дакота.

— И врал он искренне и заблуждался честно, — вздохнула Ася словами Вишневского.

— Дааа… с кем взялся тягаться… с библиотекаршей!

— Вот именно! Здесь вам не тут! — строго сказала Ася.

Дакота с полуулыбкой задумчиво смотрел на нее.

— Что? — забеспокоилась она.

— Ничего. Пытаюсь сказать, какая ты… а слов нужных не знаю… Просто вот тут, — он положил руку себе на грудь, — сжимается, когда смотрю на тебя, и все.

Он откинулся на подушку, обнял Асю и привлек к себе.

— Ася, давай праздник устроим.

— Угу. А как? — закрыв глаза, и наслаждаясь теплом его тела, гладкостью и упругостью кожи, пробормотала она.

— Давай поедем куда-нибудь.

— Например? — не особо вникая в его слова, вздохнула Ася.

— Где осени нет. Чтоб тебе тепло было. Хочешь в Испанию?

Ася открыла глаза, улыбнулась:

— Ты шутишь?

— Нисколько. Я уже года два собираюсь. Приятель был в Каталонии на Коста-Брава. Это вблизи французской границы. Он столько рассказывал и с таким восторгом, я решил — обязательно поеду. Сейчас там тепло, купаться можно. Пляжи, горячий песок, море… Правда, давай сбежим от осени! Представляешь, только мы, двое. Как будет здорово! У тебя отпуск есть еще?

Ася повернулась на живот и покачала головой.

— Ну и ладно, — не увидел в этом проблемы Евгений. — Ты же можешь за свой счет пару недель взять.

— Я не могу так, Женя…

— Как? — он вопросительно посмотрел на нее.

— Не знаю… всё слишком быстро.

Женя вздохнул:

— Жаль… Послушай! — вдруг осенило его: — Мы могли бы и Ольгу с собой взять!

— Тогда бы и Калину.

— Почему… Калину?

— У них, кажется, роман. Боюсь, что выдаю тебе страшную тайну, но ты спроси у него, как он остаток ночи после гонок провел?

— Да ты что?! — в крайнем изумлении протянул Дакота. — Вот это дааа!.. Ай, скромник! Так тогда что, надо к свадьбе готовиться?

— Сразу уж к свадьбе!

— Ася, это ж его знать надо! Он девушку за руку подержит и считает, что уже жениться обязан!

— Реликт! — рассмеялась Ася.

— Так мы едем в Испанию?

— Не торопись. Пожалуйста.