Эль не догадывалась, что ее знакомство с Сайманом Шеррингтоном было вовсе не случайным. И мамина настойчивость имела особые причины. И Сайман приехал на вечер-бал не с одной лишь благотворительной целью. Хотя и для этого тоже. Но еще он приехал взглянуть на девушку из России, познакомиться с которой ему порекомендовали родители. Его не особо заинтересовала их рекомендация. Сайман знал, что родители озабочены затянувшимся холостяцким периодом его жизни. Однако сам мало им тяготился и не торопился кардинально свою жизнь менять. Однако почему бы своими глазами ни посмотреть, что такого особенного в девице, ставшей событием в лондонской общине.
Элька же и не подозревала, что является «событием», ее не сильно заботило, что о ней думает лондонская община. Она была мила, учтиво выслушивала советы местных дам, вообще слушала куда больше, чем говорила, и обществу это понравилось: «Умная девочка». Если же спрашивали, как ее дела, отвечала как бы охотно и подробно, но — в меру. Эль умела произвести нужное впечатление. Оставить о себе мнение, как о положительной во всех отношениях девушке, у нее получалось естественно и само собой, без принесения каких-либо жертв на алтарь общественного мнения. Хотя, зарабатывать какие-то особые бонусы в глазах этих людей, она, собственно, и не собиралась. Люди были не очень ей интересны. Ну лондонцы, и что? Как великая Раневская сказала то ли Париже, то ли о Лондоне?.. «Это такая провинция!..» — очень правильно сказала. Разговоры о покупках, о заработках и налогах, обсуждение последних событий про то, кто как одет, кто поправился, а кто похудел и обсуждение диет, сплетни … Для чего бы Элька сидела с дамами и делала большие глаза, узнав, что между той и этим наметились отношения?
Ее первые мысли о Саймане Шеррингтоне? Да, собственно, и мыслей-то не было. Он принадлежал этому обществу и никак не заинтересовал Эльку, когда был церемонно ей представлен. Невысокий, чуть полноватый, с гладко выбритой головой. Наверняка скрывал лысину. Правда, форма головы у него была красивая. Даже почему-то вспомнился Брюс Уиллис, хотя дальше лысины никакой аналогии между крутым мэном и новым знакомым Элька не увидела. В тот момент она и не подозревала, какие бездны обаяния скрываются в Саймане Шеррингтоне, хотя начала тонуть в них с первых минут общения с ним.
Вот он рассмеялся, и смех его открытый и чистый. Это приятно, и уже заработал маленький магнитик, притягивающий к нему. Вот он посмотрел внимательно, слушая ее, при этом глаза его лучатся искренним интересом. А рассказчиком он вообще редкостным оказался. Голос его, богатый оттенками, гибкий, овладевал вниманием и уже не отпускал от себя.
Короче говоря, в оставшееся до Элькиного отъезда время не было ни одного дня, чтобы она и Сайман не встретились. Где только они не побывали. Если бы не Сайман, Элька никогда не узнала бы столько интересного о Лондоне. Да разве только о Лондоне?! В один из выходных они бродили среди загадочных камней Cтоунхеджа.
— Не могу представить, что они вот так стоят уже пять! тысяч! лет! — качала головой Эль.
— Жаль, в день летнего солнцестояния ты уже далеко от Англии будешь. Мы бы обязательно сюда приехали. Современные друиды каждый год устраивают здесь праздник, я давно собирался приехать посмотреть. Правда, в этот день полицейских тут едва ли не больше, чем празднующих
В другой раз Сайман спросил:
— Хочешь посмотреть на собор, который специально построили кривым? Это в Линкольне, в графстве Линкольншир.
— А зачем его так строили? Вторая Пизанская башня?
— Нет, у нас другое. Всё из-за пословицы «Devil Dislikes Disorder» — черт не любит беспорядка.
Эль несколько секунд соображала, непонимающе глядя на Саймана, потом рассмеялась:
— Вот оно что! Решили, если с собором будет что-то не так, то черт десятой дорогой обходить его будет?
— Десятой дорогой? — теперь Сайман удивлялся незнакомому выражению. — Да, очень верно, десятой дорогой! Когда мама упрекает меня за беспорядок на рабочем столе, я в качестве главного довода привожу ей эти слова — Devil Dislikes Disorder! Эля, я очень хотел бы познакомить тебя с моими родителями. Что ты на это скажешь?
Элька растерялась. Да, Сайман нравился ей вне всяких сомнений. Ну, не красавиц, не атлет — так причем здесь это? Он милый, очаровательный, искренний, добрый, честный, открытый. С ним легко и надежно, и никогда не скучно. И при этом Элька знала: вот закончится ее курс и всё, они расстанутся. Она даже не очень огорчалась — это факт, и бессмысленно возмущаться его существованием. Рассчитывать, что отношения каким-то образом продолжатся после… нет, глупо забивать себя голову подобными фантазиями. И вдруг это предложение-просьба!.. Для чего? Тут открывался простор для догадок и предположений, смущающих покой…
Но Элька не была бы той Элькой, чье хладнокровие и выдержку очень высоко ценили подруги. Сайман едва ли разглядел ее секундное замешательство.
— Я с удовольствием познакомлюсь с твоими родителями, — улыбнулась она. — И обязательно скажу им, какую удивительную Англию ты мне открыл, и как я тебе за это благодарна. Без тебя я не узнала и не увидела бы даже десятой части.
В ближайший субботний вечер Сайман заехал за Элькой.
— Они живут в Уимблдоне, — коротко сообщил он, и Элька про себя охнула.
Она хорошо знала, что это один из самых элитных пригородов Лондона, чьи тенисные корты знамениты на весь мир, ибо Уимблодонский турнир как раз в этом Уимблдоне и проводится. И, разумеется, жить здесь могут позволить себя только очень состоятельные люди. Сайман почти не рассказывал о семье. Сказал только, что у них строительная фирма. Элька не придала особого значения этим словам. Ну, строительная фирма, и ладно. У нее вон тоже сеть ресторанов, можно сказать. Но теперь глаза Эльки начали открываться на то, что, кажется, между их «фирмой» и ее «сетью» большущая дистанция. Эль струхнула, предчувствуя, что ее ждут открытия, на которые она не рассчитывала.
Вдоль Темзы тянулись ухоженные сады и парки, роскошные виллы и особняки.
Виллу Шеррингтонов тоже окружал парк. Он спускался к самому берегу, к небольшой пристани с пришвартованым катером. От пристани начинался пляж с чистым крупным песком. На него отбрасывали тень два больших зонта, в тени стояли лежаки с полотенцами, на песке валялся большой пестрый мяч. Но все это Элька увидела позже, когда Сайман предложил ей погулять по усадьбе.
Сначала он привел ее в дом, и гостинная заставила Эльку вспомнить термин «английский стиль». Он встречался, когда она читала об Англии, а теперь увидела, как выглядит жилье, выдержанное в этом самом английском стиле. Царство света и тепла, ощущение спокойствия и комфорта. Широкая деревянная лестница вела на второй этаж. На паркетном полу лежал толстый ковер. В гостиной имелся огромный, почти до потолка камин. Стояли уютные шерстяные диваны с зелено-золотистой обивкой. В той же цветовой гамме были выдержаны шторы, подушки, скатерти, абажуры светильников и ткань, которой были затянуты стены выше деревянных панелей. Во всем чувствовалась солидность, основательность, надежность. Элька теперь уже откровенно опасалась, что родители Саймана окажутся чопорными, высокомерными снобами — интерьер дома давал повод для таких мыслей.