«Замороженную» трехэтажку Калина хорошо знал, не раз прокладывал по ней вертикальные трассы, отрабатывая приемы билдеринга. Билдеринг — восхождение по зданиям и всяким конструкциям, от промышленных металлических «кружев» до манументальных памятников и статуй. Городские скалолазы находят свои вершины в дебрях городских джунглей. Если человека, очень далекого от паркура, знакомить с ним и начинать при этом с билдеринга… это еще ой, как подумать надо!

Калина обещал показать, что такое паркур, и показал. А билдеринг — это лишнее. Когда человек впервые видит, как ты боком срываешься с крыши в арабском сальто, на мгновение зависаешь вниз головой над многометровой пропастью… Или затяжным прыжком летишь на соседнюю крышу, распластавшись белкой-летягой, и снизу ясно видят, что ты не дотянешь, сорвешься… Зрелище не для слабонервных. И что с того, что сам ты прекрасно знаешь: всё как надо, руки придут как раз на край крыши, и затяжной сам собой перейдет в кэт-лип. Ты кошачьй хваткой влипнешь в стену… упор согнутыми ногами… толчок пружиной выбрасывает вверх… и ты уже на крыше… Но тебя сопровождает крик ужаса тех, кто смотрит снизу. Такие эффекты Калине не по душе.

Он давно освоил приемы билдеринга, мог легко подняться на крышу прямо по стене, используя неровности, выступы и углубления, декоративный рельеф, вентиляционные решетки и пожарные лестницы. А можно по балконам — и подняться, и спуститься. Особенно удобно шахматное расположение балконов. Умел Калина просто взбежать по стене на два-три хороших шага и там уж зацепиться за что-то руками, либо проложить дорожку из шагов не вертикально вверх, а вбок, параллельно земле, обманув закон притяжения и минуя какое-то препятствие внизу. Легко балансировал на перилах, на самом краю крыши и прочих рискованных опорах. Мог прыжком одолеть расстояние в несколько метров между зданиями. На первых порах мысль о высоте вызывала нервный трепет. Но когда прием тщательно отработан — в условиях достаточно безопасных — и появляется ощущение полного владения собственным телом, когда уже точно знаешь свои возможности и риск исключается… тогда высота как таковая становится не важна. Страх высоты исчезает.

В общем, закончил Калина свою показательную программу у ворот базы Вторчермета, но не захотел разговаривать с друзьями под аккомпонемент крикливого сторожа с его собаками. Далеко уходить не стал, дождался друзей у выезда с гравийки на трассу. Автомобиль затормозил с ним рядом, прошумев по гравию. Девушки выскочили, кажется, еще раньше, чем он остановился, и Калине с лихвой досталось слов восхищения и сияния глаз. Их впечатление коротко высказала Ася: «Калина! — с восторженным придыханием воскликнула она. — Мы ваши навеки!»

Когда схлынула немного волна эмоций, он предложил им ехать к продуктовому магазину, где стоит его машина. А он доберется к месту встречи своим ходом и своей дорогой.

Спустя какое-то время они сидели в «Тереме» и ели теплый хлеб, тонко намазанный желтым крестьянским маслом. Плетенка с клетчатой салфеткой быстро опустела. Все были голодными после эмоциональной встряски, что устроил им Калина. Сейчас эмоции слегка улеглись, но восхищение и изумление от увиденного все еще переполняли девушек.

— …Да какое там преодоление препятствий?! — перебила Ася Дакоту. — Вы что, ребята? Это балет! Самый настоящий!

— Баалееет? — со смехом протянул Калина. — Про паркур я такое еще не слышал.

— А вот давай… скажи, про что я говорю. Движение, пластика, прыжки, легкость, точность, координация… А? Про что?

— Хмм… Ты права, можно подумать, что ты о балете говоришь.

— Нет-нет, ты был в тыщу раз лучше! — возразила Лёлька. — Никакой балет не заставит меня визжать от восторга! Ты мой герой! — Она восторженно смотрела на Калину, глаза ее сияли.

— Это точно, ты лучше! — подтвердила Ася. — Я видела, но все равно не понимаю, как можно — бегать, прыгать, кувыркаться и при этом выдерживать такую плавность движения! Без пауз и остановок!

Калина улыбнулся. Красота и естественность — один из принципов паркура. Тому, кто наблюдает за бегом трейсера со стороны, невдомек, каким трудом и потом оплачена такая легкость движения. Лишь идеальная отточенность приемов рождает кошачью грациозность, ловкость, точность. Движения оттачиваются в тренировках до такой степени, что при исполнении они выглядят элегантно. Настоящий трейсер передвигается, как вода течет. Для воды нет препятствий. Так же и для трейсера. Сквозь любую преграду можно либо «просочиться», либо «перетечь». Только вперед, открывая свой собственный путь. Вода ведь никогда не течет назад.

— Калина, а девушки паркуром занимаются?

— Да, — с готовностью ответил за него Дакота. — И называются они паркурицы!

Лёлька и Ася медленно повернулись друг к другу.

— Ты что-нибудь слышала? — спросила Лёлька.

— Скорее нет, чем да… — с сомнением проговорила Ася. — Но если хорошенько подумать…

— Пощады! — взмолился Дакота. — Признаю. Был неправ. Прошу дать шанс.

— Лелишна, у нас не завалялся где-нибудь шанс для шовиниста?

— Если только самый завалященький. Пусть берет, не жалко.

— Смотри-ка, — сказал Калина. — Тебя даже не побили! Вот тебе пример благородства!

— Так значит парКУРИЦЫ? — еще раз уточнила Лёлька. — Ну-ну. Помнить будем, не забудем.

В это время им принесли заказ, что спасло Дакоту от дальнейших разбирательств. Некоторое время все были заняты свиными рульками с тушеной капустой. Но рульки недолго владели всеобщим вниманием. Даже музыка сегодня не способна была привлечь их мысли или стать предметом разговора.

— Если серьезно говорить, — опять заговорил Калина, — то девушек в паркуре я приветствую. И все же, на мой взгляд, есть вещи для них запретные.

— Стоп-стоп! — потребовала Ася. — Калина, не давай нам повода и тебя шовинистом назвать!

— Что ты, Ася, какой из меня шовинист? Но сама подумай, разве можно позволить своей любимой девушке какой-нибудь абсолютно безбашенный риск? Он ей по статусу не положен. Женщина — хранительница. Вы уж со мной согласитесь, пожалуйста. А вообще, у девушек в паркуре есть преимущества. Пластика у них — обзавидуешься. Мышцы и связки у девушек сильнее растягиваются. Вообще, девушки созданы для акрострита. Такое направление в паркуре — акробатика на улице. Очень красиво, зрелищно. Не работа, а загляденье, глаз не оторвать. А если взять, к примеру, билдеринг, тут девушкам сложно. Многие приемы исполняются на выходе силы. Мускулатура нужна. В общем, если честно сказать, я бы хотел видеть девушек в качестве вдохновляющего фактора. Вы уж меня не бейте, — обезоруживающе улыбнулся Калина.

— Тебя? Калина! Тебе сегодня все можно и все прощается заранее! — дружно заверили его подруги.

— Счастливчик, — вздохнул Дакота. — Непременно воспользуйся, такое, может, раз в жизни бывает. Хотя ты заслужил, без всяких сомнений. Я даже поверил, что люди от обезьян произошли, — под общий смех проговорил он.