Менталист
Состояние Милада испугало Патрика и Шороха. Они не ожидали, что его недомогание окажется настолько серьёзным. Когда они вошли, доктор вводил ему в вену иглу, а Тома пристраивал прозрачный контейнер с раствором на вбитый в стену гвоздь. Оба обернулись на звук шагов, и лицо врача сделалось удивленным. Но лишь на секунду. Они с библиотекарем кивнули друг другу как хорошие знакомые.
— Что с ним? — спросил библиотекарь, подходя к кровати. Патрик с Шорохом теперь знали, его зовут Сорин.
— Боюсь, удар, — сказал врач. — Не могу привести в сознание, никакой реакции на бицафобол. Хочу прокапать ловацетин.
Сорин молча шагнул к больному, и врач посторонился, будто так и быть должно. Сорин присел на край постели, положил ладонь на лоб Милада. Закрыл глаза и низко склонил голову, будто вслушиваясь в нечто, слышимое только ему. Все молчали. Шорох и Патрик переглянулись. Шорох удивлённо посмотрел на товарища и вопросительно кивнул на Сорина, Патрик еле заметно пожал плечами и, помедлив, кивнул. Шорох покачал головой, глядя на Сорина. Да, похоже, они нашли менталиста.
— Срочно эмопоксен.
Доктор торопливо нырнул в свой чемоданчик. Парни снова переглянулись: ещё и врач? Кто он, этот королевский библиотекарь?
Сорин продолжал молча и неподвижно склоняться над Миладом, а Шорох увидел, как на виске его бисером проступили капли пота. Неожиданно тело принца задёргалось в конвульсиях.
— Что?! — вскрикнул врач.
Дыхание Сорина сделалось тяжёлым, по виску поползла капля. Больной успокоился. Библиотекарь выпрямился.
— Что с ним? — опять тревожно спросил врач.
— Чёрный спрут. Щупальца запустил в мозг. Не могу их вытянуть, ты видел.
— Так отсеки их! — неожиданно раздался голос сзади. В дверях позади всех стояла жена Тома. — Отсеки все и пусть сдохнет тварь! — гневно и требовательно повторила она, глядя на Сорина.
Он помедлил, потом попросил:
— Принеси кружку воды, добрая женщина. — И распорядился: — Теперь оставьте нас вдвоём.
Шорох с Патриком вышли на улицу. Стояли молча, но мысли их были об одном и том же. Чем поможет менталист, если у Милада удар… Неужели принца они теряют вот сейчас… А у Лисы как дела? Каково Стасу с ней, если втроём едва сладили? Неужели королевский менталист ничем на поможет? А чем он поможет, когда удар… он же парализован наполовину, что тут менталист может? И что теперь делать? Можно ли его переносить? А как оставлять здесь, под носом ищеек бен Яира… Ох, к Лисе бы поторопиться, время идёт, как она там…
Да, время шло, и Шороха с Патриком всё больше беспокоила мысль, что происходит в той комнате, где Сорин остался наедине с принцем. Похоже, у него ничего не получается. Прошло не меньше часа, когда они услышали в доме движение, голоса и заторопились войти. Все были там, в дальней комнатке.
Принц Милад лежал с закрытыми глазами, белый, как полотно. Немногим лучше выглядел и Сорин. Но лицо Милада уже не пугало, правую сторону больше не тянуло книзу.
Сорин накрыл рукой безвольную руку Милада, тот медленно открыл глаза. Переводя взгляд с одного лица на другое, отыскал Шороха и Патрика.
— Вы его… нашли… — с трудом проговорил он. — Спасибо…
— Угрозы больше нет, — сказал Сорин.
— Сорин! Это чудо. И это выше моего понимания, — доктор развёл руками.
— Нам надо возвращаться, — в замешательстве проговорил Патрик. — Но мы бы не хотели оставлять…
— В этом нет необходимости. Ваш товарищ здоров. Просто… немного устал.
— У аптекаря можно взять носилки, — подсказал доктор.
— Да тут всего пара сотен метров, там мотоциклы.
— Тогда без носилок обойдёмся, — решил Сорин, королевский библиотекарь. — Пареньки крепкие.
Да и куда с носилками по тесным закоулкам-переходам, где двоим не разойтись. Друзья сердечно распрощались с Тома и его женой, имени которой так и не узнали, с доктором, и без труда донесли драгоценную ношу до места, где ждали мотоциклы. Милада усадили за спиной Шороха.
— Держитесь, Ваше высочество, — напутствовал Сорин. — Путь недолгий.
— Не торопись. Если что, остановись и сообщи, что ждёте, — сказал Патрик.
— Они справятся, — заверил Сорин, усаживаясь за спиной Патрика.
Этот день всем показался нескончаемым: Патрику и Шороху — главным участникам событий; Стасу — для него часы растянулись до бесконечности от беспокойства за товарищей, от опасения, что Лиса проснётся и неизвестно как поведёт себя на этот раз; для тех, кого они так внезапно и без объяснений покинули на Базе. Только Лиса и Милад, центральные персонажи событий, будто бы и не участвовали в них, погружённые в черноту смертоносного морока.
Уже к вечеру все, наконец, собрались на Базе и теперь сидели за вечерним чаем, где Сорин пообещал ответить на все вопросы. К этому времени он снова был полон сил, проспав часа три. Милад тоже чувствовал себе гораздо лучше, благодаря препаратам Жарко. А Лиса стала их прежней Лисой, едва Библиотекарь избавил от враждебного наваждения, подавившего её волю и сознание. Нет, не совсем прежней. В той комнате, где Лиса и Стас ждали возвращения товарищей, Сорин освободил её от ментального паразита, как раньше освободил Гарда. И Лисе представили её брата, принца Милада. Потрясённая, ошеломлённая Лиса смотрела то на него, то на других, и в глазах её читалось недоверие, непонимание и даже обида за странный розыгрыш.
— Нет… Как?.. Они убили!..
— Вместо Милада убили другого ребёнка, — сказал Сорин. — Это ваш брат, принцесса.
Во взгляде Лисы будто надломилось что-то.
— Милад?.. — растеряно прошептала она всё еще с недоверием и изумлением, и голос её дрогнул. — Милад?
Он молча протянул к ней руки, и Лиса шагнула близко:
— Ты — Милад? Скажи!
— Да, сестрица.
Она порывисто обняла его за шею, прижалась. Он скрыл своё лицо в её волосах. Так стояли они двое, и плечи Лисы вздрагивали. Потом она отстранилась и, запрокинув лицо, посмотрела на брата. Глаза её счастливо лучились сквозь непросохшие слёзы. Она погладила Милада по щеке:
— Малыш Милад… — и тихо засмеялась: — Малыш… Это просто чудо. Ты жив! Ты пришёл!
— Ты прости. Я пришёл и принёс тебе…
— Нет! — Лиса замотала головой. — Это не имеет значения. Ты жив! Только это имеет значение. Я хочу поскорее представить тебя всем моим друзьям.
Три мотоцикла для шестерых было как раз то, что надо.