Из Америки в Европу мы летели специальным рейсом. Не знаю, Ральф заказал и оплатил его или это входило в медицинские услуги и хоть частично оплачивалось медицинской страховкой Рут — об этом я не имела ни малейшего понятия, спросить не могла, а Ральф не стал ничего разъяснять.
Из клиники меня привезли прямо к самолету. По сравнению с пассажирскими лайнерами он был совсем маленький. Ральф на руках внес меня в салон и посадил в кресло-каталку, уже привычное мне. Кроме кресла здесь были еще транспортные носилки, снабженные маленькими боковыми бордюрчиками. Меня уже не раз перевозили на таких — по сути, это узкая, но удобная больничная кровать со всякими замечательными приспособлениями и устройствами. Сейчас носилки висели, закрепленные в растяжках.
Долго сидеть я не могла, а тут еще новые впечатления и физические нагрузки, — все это быстро утомило меня, и я дала знать Ральфу, что хочу лечь. Пассажирами были только мы двое. Ральф сидел рядом и ни на минуту не оставлял меня без присмотра.
— Тебе удобно, любовь моя? Хочешь пить? Может быть, поднять голову повыше? Тебе не холодно? Не укачивает? — заботливо спрашивал он, ловя малейшее мое движение.
Моя рука лежала в его руке, и мне было спокойно и хорошо. Я засыпала и просыпалась, и когда проснулась в очередной раз, Ральф осторожно укрывал меня теплым одеялом. Оказалось, что самолет уже стоит на твердой земле, пора выгружаться, и через несколько минут носилки покачивались в салоне медицинского фургончика.
Мне был виден кусочек окна, но кроме темноты, перемежающейся огнями, я ничего в нем не увидела. Ритмичное мелькание света и черноты убаюкало… Наверно, такой дальний перелет все же здорово меня утомил, хотя все было удобно и даже комфортно, но часы перелета потребовали много сил.
Будто сквозь сон помню, как Ральф вносит меня в дом, поднимается по лестнице, а я прижимаюсь щекой к его плечу, и мне так уютно у него на руках, но я беспокоюсь, что Ральфу тяжело меня нести: «Скорее бы кончилась эта лестница, — думаю я, — он остановится, и станет совсем хорошо». Глаза у меня закрыты, но я вдруг догадываюсь, что это не Ральф, это… руки Никиты бережно прижимают меня к себе… «Никита… — шепчу я испуганно, и радостно, и изумленно. — Никита… скажи что-нибудь…» — «Тише, тише. — Его голос близко-близко, у самых моих губ. — Все хорошо, тебе все приснилось…» — говорит он.
Я изо всех сил пытаюсь открыть глаза, напрягаюсь всем телом, огромным усилием стараюсь разорвать плен сна, но мне не удается, и я оставляю попытки — пусть, я потом взгляну на Никиту, а пока просто буду радоваться, что он рядом, что я чувствую его. Но что это, почему?!. Почему я его не чувствую больше? Нет, вот рука его! Я сжимаю руку, испуганная, что и она сейчас исчезнет, желая во что бы то ни стало удержать Никиту, и от испуга окончательно просыпаюсь.
Рядом со мной Ральф. Я лихорадочно ищу взглядом Никиту и возвращаюсь к Ральфу. Он смотрит встревоженно:
— Что, Рут? Чего ты испугалась, дорогая? Мы дома.
Я смотрю на него и пытаюсь разобраться в том, что чувствую. Я уже поняла, что Никиты не было, и не говорила я с ним, хотя бы потому, что говорить не могу… Но ощущение его присутствия было таким ярким… Теперь сердце больно и горестно сжимается от потери, но одновременно во мне живет очень странное, теплое чувство: Ральф всегда будет со мной. Это Никита передал меня ему с рук на руки. Очень глупое, бессмысленное чувство, но оно есть, и я ничего не могу с этим поделать.
— Рут, что-то случилось? Тебе плохо? — Ральф встал и теперь тревожно склонялся надо мной. — Рут, тебе плохо?
Я отрицательно покачала головой, чувствуя, как в сердце разливается волна глубокой благодарности к нему.
— Фу-у, — Ральф облегченно перевел дух, — ты меня испугала. Тебе что-то приснилось?
Я закрыла глаза и благодарно погладила его руку. Он осторожно сжал мою ладонь и поднес к лицу, прижался к ней щекой.
Дверь открылась, и я увидела, незнакомую женщину, она вкатила тележку с какими-то флаконами, баночками, стерильными салфетками.
— Рут, познакомься, это фрау Эльке, медицинская сестра. Она будет жить здесь, в доме и заботиться о тебе.
Женщина подошла к кровати, протянула мне руку и с улыбкой сказала:
— Здравствуй, Рут. Я — Марта. Просто Марта. Я буду во всем помогать тебе.
Я удивилась и обрадовалась, что мне оказалось легко понять ее.