Разговор о школе

Первого сентября о чем и говорить, как не о школе. Спроси хоть кого — 1 сентября у любого ассоциируется с началом учебного года. А вот у немцев насчет этой даты никаких таких ассоциаций не возникает, к сожалению. Потому что учиться дети начинают в самое разное время. В земле Норд-Райн-Вестфален, где мы сейчас обитаем, школы начали работать 14 августа, а, например, в земле Бранденбург — 2 сентября. Это для того сделано, чтобы в каникулы не был забит транспорт, автомагистрали, туристические маршруты и т. п. К слову сказать, летние каникулы всего полтора месяца. Но в течение учебного года их гораздо больше, чем у российских школьников — почти каждый месяц. А есть еще два или три дня, когда директор школы может объявить: «Завтра не учимся!»

Школьная система здесь довольно сложная. В шесть лет ребенок идет в начальную школу. Начальная школа — четыре года во всех землях Германии, кроме Бранденбурга. Там в начальную школу ребенок ходит шесть лет. Видите, насколько все зависит от того, что придумают в конкретной земле. А поскольку жили мы именно в земле Бранденбург, так я и буду писать о том, как там было, а что происходит в других землях, за это я не отвечаю :)

Анютка наша в России закончила два класса и здесь пошла, как и положено, в третий. А вот у наших знакомых девочка должна была пойти в пятый класс, а пошла тоже в третий, чем и нас пугали перед отъездом — мол, года на два ниже садят. Нет, намеренно вредительств и препятствий никто не чинит, а с девочкой той было так: в пятом классе начинается иностранный язык — английский. Ребенок и немецкого не знал. Ну, каково ей одновременно двумя иностранными языками овладевать? У других наших приятелей девочка распрекрасным образом пошла не то в пятый, не то в шестой, потому что бабушка, преподаватель английского и французского, давно уже занималась с внучкой этими языками. В общем, подход к детям очень индивидуальный. Например, с Анютой в третий класс пошел Ванятка — маленький, шустренький, с массой разнообразных интересов, среди которых школа как-то терялась. Через полгода перевели его в первый класс — и учитель предложил, и мама просила.

В школе — только уроки. Никакой внеклассной работы, утренников, вечером и прочего подобного. От этой нагрузки учитель избавлен полностью. Вся внеклассная работа ведется в продленке, существует она только для начальных классов. Ходить в нее не обязательно, но редко какой ребенок идет после занятий домой. Так всем классом и переходят в продленку. Там они выполняют домашнее задание, обедают, часто ездят куда-нибудь — у них для этого свой автобус имеется. В пятницу частенько с ночевкой уезжали. В жаркие дни брали с собой купальники в школу, полотенца и пр. и ехали после школы в бассейн.

В продленке они празднуют дни рождения, отмечают массу всевозможных праздников, и просто диву даешься, с какой самоотдачей работают там люди. То у них неделя Шерлоков Холмсов — полкласса «заметают следы», полкласса — их расследуют. То они стряпают хлеб и гордо несут домой среднее между булкой и лепешкой. То лепят и обжигают горшки. То мастерят и запускают воздушного змея (кажется, он так и не полетелJ). Готовят подарки для домашних ко всевозможным праздникам. Часто проводят что-нибудь совместно с родителями.

Что удивляло очень Анютку поначалу — «нетрудность» уроков и полное отсутствие дисциплины на уроке. На мой взгляд программы составлены в расчете на ребенка со способностями ниже среднего уровня. А дисциплина… Мне доводилось преподавать в училище. Мальчишки паиньками не были, учителя, бывало, и злились, и плакали. Так вот — не были они в немецкой школе. Мне кажется, у учителя здесь нет абсолютно никаких «рычагов воздействия». В обществе, где жизненно необходимы такие качества как инициатива, предприимчивость, самобытность, строить детей по линейке нельзя. Подавлять инициативу нельзя. Был в Анюткиной школе хороший, талантливый учитель. Не выдержал и дал слегка подзатыльник какому-то оболтусу, — видать, все другие аргументы кончились. Родители пожаловались, и учителя уволили. Хотя всем было очень его жаль.

Про отношения в классе мне было вроде бы все понятно, пока мы не уехали в другой город. Теперь я поняла, что абсолютно ничего не поняла. Класс казался мне не особенно дружным, и Анютка в нем проучилась два года и уехала. А вот дальше — полной неожиданностью был здоровенный пакет с письмами. На одном из уроков они все писали Анютке. Потом шли письма просто так, по личной инициативе. Даже с чупа-чупсом в конверте! Недавно бывшая учительница прислала ей открытку из отпуска, сообщает, где она отдыхает, какая у них там погода и т. п. Как-то это немножко странно нам. Мы же насовсем уехали, вроде бы из их жизни выбыли… Ну ладно, отвлечемся от личного.

После окончания начальной школы родители оказываются перед необходимостью выбирать. В Германии существует четыре формы дальнейшего обучения: от школы для детей со слабыми способностями (учатся 9−10 лет, потом — дальнейшая учеба и приобретение какой-нибудь рабочей профессии) до гимназии. Другие категории школ — в промежутке между двумя этими.

Только после гимназии можно поступить в университет (институты есть, но так называются вовсе не высшие учебные заведения). Вернее, поступить в университет можно, только имея так называемый «абитур». Это выпускные экзамены, которые гимназисты сдают в последнем, 13-ом классе. Часто они засчитываются как вступительный экзамен в университет.

Кажется, в девятом классе учащийся должен выбрать предмет, который он желает изучать более углубленно, с учетом будущей профессии. Формируются группы по усиленному изучению литературы, биологии, французского и других предметов. То есть класс существует, как и был, но на эти предметы собираются группы из всех девятых, например, классов.         На летних каникулах ученик старших классов должен сам найти себе практику и отработать что-то около месяца. Желательно, чтобы это было связано с будущей профессией, но засчитывается любая работа. Работают полный 8-часовой рабочий день, за «так».

В гимназии изучают два иностранных языка. Английский — обязательно, с пятого класса. А еще один — позже и по собственному выбору, перечень предлагаемых языков довольно широк, есть в нем и славянские. Иностранный изучают очень серьезно. Знаю немецкую семью, девочка весь одиннадцатый класс проучилась в Америке, чтобы закрепить свой английский и иметь в нем хорошую практику.

Девочка жила в американской семье, вместе с их детьми ходила в обыкновенную

школу. Вернувшись домой, повторила одиннадцатый класс еще раз. Это уже по собственному желанию. Как объяснила ее мама, в 11−13 классах гимназисты набирают баллы по всем предметам, к выпускным экзаменам надо прийти определенным количеством баллов. Девочка могла пойти в двенадцатый, но баллов ей никто не убавит, ей пришлось бы очень напряженно учиться, набирая баллы и за одиннадцатый класс.

В наш самый первый учебный день мы с Анютой были в растерянности — как одеваться? нарядно-парадно? а цветы? К счастью, школа была рядом и весь школьный двор из наших окон — как на ладони. И растерянность скоро прошла, началось недоумение. Детки шли «кто во что горазд». Никакой парадности, никаких цветов. Как на работу. Одежда — джинсы, футболки, ни юбок, ни платьев на девочках. Тона преимущественно темные. Учителя собрали своих и развели по классам.

Правда, в этом году все было немного иначе. Может, потому, что земля другая, или первый год гимназии — не знаю.

Еще весной, когда мы записали дочь в гимназию и успешно прошли отбор, нам вручили брошюрку с информацией о гимназии, какие учебники купить за лето (две книжки по английскому, остальные учебники дали в школе) и когда начинается новый учебный год, и куда прийти. Первый пункт сбора — кирхе. Послушали коротенькую проповедь, пастор попросил у Бога благославления для гимназистов, родителей и учителей. Потом пастор пел под гитару, все подпевали. Шутил, смеялись — на благоговейную атмосферу православной церкви это совершенно не походило. Скорее — какое-то массовое мероприятие с хорошим организатором. Все проходило довольно весело, где-то и в игровой форме. Потом пошли в гимназию. Это большой школьный центр, там кроме гимназии еще и другие школы.

Сразу у входа в главное здание что-то вроде небольшого амфитеатра, т. е. большим кругом расположены 2−3 ступеньки, а в центре, внизу — арена. Всё, и ступени, и арена застелены зеленым половым покрытием. Мы, родители и дети, уселись на эти ступеньки, директор сказал коротюсенькую речь — минуты на три.

Потом учителя стали собирать свои классы, ребятишки разбежались, как цыплята к наседкам и ушли по кабинетам.

Ну что еще?

Дневников не существует. Т. е. они есть, но лишь для записи домашних заданий. Оценки не выставляют. Да! Система оценок здесь шестибалльная, причем единица — самый высший балл, ну, а 5−6 лучше не получать. Очень нам это непривычно и неудобно было поначалу.

Классные родительские собрания проходят 2−3 раза в год, на них обсуждают общие вопросы. На общешкольные не собирали ни разу. Еще назначается день, вернее — вечер встречи с учителями. Родители сообщают заранее с кем из них хотят встретиться. Разговор о ребенке, о его проблемах идет один на один с учителем, без посторонних. На общих же собраниях, прилюдно ни о чем таком даже не упоминается.

Вот все, что я могу рассказать из короткого опыта взаимоотношений с немецкой школой. Я знаю, среди моих читателей есть и жители Германии. Если вам есть что добавить на эту тему или вы нашли, что я в чем-то ошиблась — пишите мне. С удовольствием добавлю сюда вашу информацию с указанием источника (по желанию, естественно).

И еще раз предлагаю писать, спрашивать в Форуме, например, если вас интересуют какие-то вопросы про заграницу. Глядишь, и «Зарисовки» будут лучше пополняться.