откровенность Ала да Ланга
— Дайте мне время немного собраться с мыслями, — да Ланга смущенно улыбнулся и прошел к столику. — У меня пересохло в горле.
Он налил вино в два бокала, протянул один Гретхен:
— Я хочу выпить это вино за вас, восхитительная женщина.
Гретхен была заинтригована, но беспокойство даже не ворохнулось в ней — ничего дурного произойти сегодня не могло. Кроме того, сегодняшний день убедил ее в том, о чем много раз говорил Ларт: в ее собственной силе и власти. Не было в ней и нетерпеливого любопытства. Она откинулась на спинку мягкой скамьи и обвела глазами беседку, почти машинально пригубливая свой бокал — после безумной, бесшабашной скачки ее тоже мучила жажда. Густой плющ оплетал стены беседки и протягивал внутрь веточки с гладкими, жесткими листьями. Днем он защищал от солнца и жары, создавая прохладную тень, но сейчас его заросли препятствовали остаткам вечернего света проникнуть в беседку, и от этого здесь было гораздо темнее и прохладнее, чем снаружи.
Да Ланга поставил пустой бокал на стол и подошел к Гретхен. Она подняла на него вопросительный взгляд.
— Я влюблен в вас, Гретхен.
Губы ее тронула легкая, едва приметная улыбка.
— Это случилось не сегодня. Я влюблен в вас с тех пор, как увидел. Все мысли мои лишь о вас, это безумие, мальчишество… Но я далеко не мальчик, и никогда бы не поверил, что со мной еще может происходить такое. Вся эта буря чувств таилась в моем сердце, чтобы взорваться от одного лишь взгляда на вас, Гретхен…
Она слушала, чуть склонив голову на бок. Потом проговорила:
— Это прекрасно, когда любовь окрыляет душу. Я рада за вас, Ал… и мне нравится, что вы не называете свою влюбленность любовью. Это лишнее. Не позволяйте своему чувству переходить грань, за которой вас ждет боль.
— Я люблю вас, Гретхен.
Она посмотрела на него с сожалением и укоризной.
— Но я вас — нет. Чего вы ждете от меня?
— Я предлагаю вам свою руку.
Гретхен сузила глаза:
— Что… вы предлагаете мне?
— Стать моей женой.
— Но вы слышали — я не люблю вас.
— Гретхен, пожалуйста, ничего не говорите сейчас. Я не жду от вас немедленного ответа, более того — я не хочу его. Я знаю, каким он будет. Прошу же сейчас только об одном — теперь, когда знаете, какие чувства я к вам испытываю, не наказывайте меня за искренность, не прогоняйте.
Он опустился на колено у ног Гретхен и, взяв ее руку, прикоснулся губами к ладони. И опять ее потрясло то острое чувство, поднявшееся из сокровенных глубин, которое она впервые испытала на яхте да Ланга, так же, от прикосновения его губ. «А во мне что таится, кто скажет?» — подумала Гретхен, закрывая глаза. И еще она подумала — скажи она сейчас этому мужчине: «Пойдите вон!», он уйдет. Но Гретхен не сказала этого, может быть потому, что знала — всё в ее воле. Или — по ее воле?
С удивлением и восторгом отдавалась она волне физического наслаждения, которая накатывалась на нее всё неодолимее. Да Ланга был слишком опытен для нее, всего один раз в жизни едва-едва познавшей радость плотской любви в объятиях Тимотея Кренстона, чтобы сейчас она могла понять: как виртуоз-музыкант настраивает тонкий инструмент, бережно прикасаясь к чувствительным струнам, так и да Ланга теперь заставлял ее тело откликаться на прикосновения его губ и рук. Тончайшее полотно ее платья не только не защищало Гретхен, — мужские руки ласкали ее поверх гладкой, невесомой ткани, передающей всю нежность их и тепло, и прикосновения эти становились особенно легкими, скользящими.
— Вы станете моей женой? — прошептал он, трогая волосы на виске легким, как дыхание, поцелуем.
— Ал…
Он услышал нотку протеста в ее умоляющем полу-стоне и не позволил договорить, закрыв ее губы своими губами.
— Вы станете моей женой, Гретхен, — уверенно проговорил да Ланга, когда долгий поцелуй прервался. — Я пойду к Вершителям просить вашей руки. И я найду слова, которые убедят их, что только я смогу сделать вас счастливой.
К Вершителям? К Ларту — просить ее руки?! И Ларт отдаст ее этому чужому мужчине?! Слова да Ланга были подобны жестокому порыву ледяного ветра. Гретхен уперлась руками ему в грудь, отстраняя его.
— Что, Гретхен?..
— Довольно!
— Погодите… почему вы рассердились?
— Довольно, Ал. Выпустите меня.
— Гретхен… вы не можете так поступить со мной. Скажите хотя бы, в чем я виноват? Я искуплю любую провинность! — он попытался снова привлечь Гретхен к себе, бережно, но настойчиво сминая ее сопротивление.
— Прекратите, да Ланга! Пустите меня!
Объятия его распались.
— Я не держу вас.
Она встала и пошла к выходу.
— Вы рассердились, когда я сказал, что буду на Круге Семи просить вашей руки… — догнал ее голос да Ланга. — Я это сделаю, Гретхен.