о странном вторжении, и о новой беде, постигшей юную баронессу
Слёзы едва просохли, когда плечо Гретхен сжала чья-то рука. Она испуганно вскинулась, — сонное сознание мгновенно выдало ей ужасную подсказку, что барон настиг её и здесь. К счастью, то был не Ланниган. Но, не успев порадоваться этому открытию, Гретхен испугалась ещё больше. Окно почему-то оказалось распахнуто, и в него вместе с назойливым звоном цикад и резким ночным ароматом цветов втекал яркий лунный свет. В этом неверном свете баронесса увидела рядом с кроватью человека. Окно находилось за его спиной, поэтому для Гретхен он был большим тёмным силуэтом без лица. Он увидел, что глаза её испуганно распахнулись, и приложил палец к губам.
— Кто вы? — едва выговорила она, онемев от страха.
Неловко попыталась сесть, натягивая на плечи тонкое одеяло.
— Вы… грабитель?
— Может быть. Ведь я пришёл за главной ценностью этого дома — за вами.
— Что?!. Уходите немедленно, я позову на помощь!
— Но вы в ней не нуждаетесь — я не собираюсь причинять вам зло. Ах, баронесса, я лелеял надежду, что мой совет не будет вам пустым звуком.
— Вы?! — Гретхен вдруг охватила болезненная слабость, голос утратил твёрдость, прошелестел еле слышно. — Зачем вы здесь?.. Уходите… пожалуйста…
— Вместе с вами, баронесса. Разве вы не мечтаете покинуть этот недобрый замок, и здесь, с ним, оставить своё несчастье.
— Кто вы? — прошептала Гретхен. — Ах, это не имеет значения… Уходите, умоляю вас, Бога ради… Ведь мне придётся позвать людей…
Незнакомец быстро наклонился к ней, и с губ Гретхен уже слетал отчаянный вскрик, — но, упредив его, большая ладонь зажала ей рот.
— Мне досадно, что я не сумел не испугать вас. Я так хотел, чтоб вы поверили в мои добрые намерения.
Гретхен забилась, пытаясь освободиться, но другая его рука скользнула по её шее, Гретхен успела ощутить лёгкую тупую боль и сразу затем — мгновенная горячая волна дрожью прокатилась по её телу, отняв силы так, что Гретхен теперь и пальцем пошевелить не могла, не то чтобы защищаться. Веки опустились, ресницы будто накрепко склеились. Но странно — вместе с тем к ней пришло полное равнодушие к собственной участи, и Гретхен впала в некую прострацию.
Она смутно и без всякого волнения сознавала, что незнакомец завернул её в свой тёмный плащ. Необычно мягкая ткань ещё хранила его тепло и объяла им Гретхен. Не в силах приподнять веки, она поняла, что вместе с нею незнакомец выбрался в сад.
Потом она потеряла ощущение времени и происходящего, в сознании образовался провал, потому что когда к органам чувств вернулись их способности, лицо Гретхен обдувал свежий ветер. Наверно, он и вернул ей сознание. Она услышала тяжелый стук копыт о каменистую почву и попыталась открыть глаза. На этот раз ей хоть и с трудом, но удалось это сделать. Луна ушла за тучи, и самый тёмный час ночи окружал их непроглядным мраком. С темнотой сливался и спутник Гретхен, он был частью этой темноты и, унося её в чёрную неизвестность, он теперь пугал.
Ощущения постепенно возвращались, рождая в душе Гретхен ужас и смятение. Она полулежала в руках своего похитителя, щекой прижимаясь к его груди. Ей ещё не доставало сил освободиться от его рук, и ещё Гретхен чувствовала, что голова наливается болезненной тяжестью, — так всегда бывало перед приступом.
«Боже, нет!» — из самого её сердца вырвалась отчаянная, безнадёжная мольба, но с губ сорвался только едва слышный стон. Незнакомец переложил повод в руку, которой крепко обнимал Гретхен за талию, поправил на ней плащ. Положив тёплую ладонь ей на голову, он прижал её к себе. Рука его пахла кожаной упряжью и — странно — клейкими листочками кипариса, только что скинувшими плотные одёжки почек. Рука заслонила её лицо от ночи, от упругого ветра, оставив её в темноте, заполненной странным запахом. Гретхен обречёно закрыла глаза, и новый провал беспамятства стремительно втянул её в тёмное ничто без мыслей, без ощущений и чувств.
А когда сознание опять вернулось к Гретхен, не было уже ни стремительной скачки сквозь ночь, ни ветра в лицо, ни карусели звёзд… Она лежала, погрузившись в пышные перины. Гретхен быстро села, с облегчением отметив, что тело снова подчиняется ей. Широкая кровать находилась в большой комнате, достаточно хорошо освещённой свечами. В этой чужой комнате кроме Гретхен никого не было. Куда же привез её похититель? Зачем? И куда делся сам?
Гретхен выбралась из перин, спустила босые ноги на пол, и они сейчас же утонули в высоком пушистом ворсе ковра. Она бесшумно подбежала к окну — за ним была сплошная темнота без просвета, без огонька. Как будто снаружи за окном опустили непроницаемый чёрный экран. Гретхен попыталась поднять раму, но она не подалась ни на дюйм. Она ещё возилась с окном, когда услышала шаги, приглушенные дверью, и метнулась к кровати, прыгнула в неё, поджала ноги, потянула на плечи одеяло. Дверь бесшумно отворилась, в проёме возник разбойник. Он мимолетно скользнул взглядом по своей добыче, напряжённо застывшей в глубине кровати, и положил у очага охапку поленьев. Когда пламя весело принялось за дерево, он подошёл к кровати, где Гретхен сидела не шевелясь, побелевшими пальцами вцепившись в одеяло.
— Постарайтесь уснуть, — стараясь придать своему голосу мягкую интонацию, проговорил он. — На дворе ночь, спите спокойно — здесь никто не причинит вам зла. А завтра утром мы обо всём поговорим, и я дам исчерпывающие ответы на все ваши вопросы.
— Зачем вы это сделали?! — нервно проговорила Гретхен.
Он вздохнул.
— Вы проигнорировали мой совет. Вы не хотите поверить, что мною руководит желание ни в малейшей мере не навредить вам. Но оно так и есть, в самом деле. Лягте, закройте глаза, вам здесь некого опасаться.
— Вы так много говорите, сударь! Отчего не ответить коротко только то, о чём вас спрашивают?
— Потому что вы сейчас не в состоянии адекватно реагировать на то, что я скажу вам. Вы должны отдохнуть.
— Но я требую ответа! — голос Гретхен звучал вызывающе.
Незнакомец чуть улыбнулся, подвинул кресло ближе к кровати:
— Хорошо, спрашивайте.
— Назовите себя.
— Мое имя Ларт. Я не француз, прибыл сюда издалека.
— Вы похитили меня. Хотите потребовать выкуп у барона Ланнигана?
— Нет.
— В таком случае, с какой целью это сделано?
— Вы больше не вернетесь к своему супругу. Впереди у нас долгое путешествие, я увезу вас в свою далёкую страну. Там вы начнёте иную жизнь, ту, которой достойны.
— Боже мой я поняла… — Гретхен прижала пальцы к виску, поморщилась болезненно. — Вы торговец… Ваш товар — женщины…
— Вы ничего не поняли. Вы и не способны сейчас что-то понять, когда так измучены. Наш разговор необходимо отложить до утра. Поверьте хотя бы, что до утра вам абсолютно ничто не грозит. Будьте послушны, баронесса, постарайтесь успокоиться и уснуть, вам это крайне необходимо, — он встал. — Не бойтесь ничего. Я буду стеречь ваш покой в соседней комнате, за этой дверью. Спокойной ночи, баронесса.
Человек со странным именем Ларт вышел, оставив Гретхен наедине с её мыслями и догадками. Едва ли мысли эти могли способствовать беззаботному сну. Гретхен закрыла лицо руками. Она ни на минуту не поверила его словам. И кто бы поверил в эту бессмыслицу! Злой умысел и корысть руководят людьми во всех их побуждениях. В ней, в Гретхен, какая-то ценность для этого человека… Но как больно, как жестоко обманули нынче вечером его глаза…
«Укрепи меня, Господи! Или возьми к себе, дай покой. У меня нет больше сил, я лишь слабая, несчастная женщина, но ты испытываешь меня снова и снова… Я не ропщу, Господи, но силы мои на исходе. Меня страшит мысль, подсказывающая выход. Я боюсь так же, что не выдержу однажды и поддамся ей… Пощади меня…»
В изнеможении Гретхен уронила руки. Сорочка спустилась с плеча и, поправляя её, Гретхен обнаружила, что она порвана. «Ланниган…» — досадливо поморщилась Гретхен. Некоторое время баронесса сидела в оцепенении, потом на коленях переползла на край кровати, встала. В комнате имелся большой шкаф, и за его дверцами Гретхен обнаружила несколько платьев, на других полках было аккуратно разложено новое бельё. Перебирая вешалки, Гретхен выбрала шёлковый пеньюар. Ей бы хотелось натянуть на себя что-то плотное, закрытое, что дало бы чувство защищённости, но она посмешила бы своего сторожа, если бы принялась сейчас, среди ночи, облачаться в платье.
Шёлк холодил, и Гретхен, зябко обняв себя за плечи, подошла ближе к очагу. Она не заметила, как дверь слегка приоткрылась, и в комнату проникло ещё одно существо — огромная чёрная собака с короткой, атласно блестящей шерстью. Лапы её неслышно ступали по ковру, она остановилась позади Гретхен, принюхиваясь, водила носом. Гретхен захотела согреть спину, обернулась и неожиданно увидела на уровне своей груди чёрную морду с горящими глазами — пламя очага отражалось в них. С криком ужаса Гретхен отпрянула в сторону, заслонилась руками. Собака бросилась от неё в другую сторону. Миг спустя широко распахнулась дверь, и быстро вошёл тот ужасный человек.
— Что с вами? — услышала Гретхен и в следующий момент — укоризненное восклицание: — Урс! Как ты посмел войти! Убирайся!
Придерживая за плечи, он подвёл Гретхен к креслу.
— Это всего лишь собака, — виновато проговорил он.
— О, Боже… — помертвелыми губами едва выговорила Гретхен, голос её дрожал.
— Простите его, он не хотел вас напугать. Ну, успокойтесь, ничего не случилось, чш-ш-ш, — он положил руку на голову Гретхен, медленно провёл по волосам.
Лицо её резко белело в полумраке, с ресниц сорвались две слезинки, медленно сползли по щекам, оставив мокрые дорожки.
— За что вы мучаете меня? — еле слышно, с трудом выговорила она. — Разве вам, господин Ларт, лично вам, я причинила зло? За что же вы так со мной?.. Почему вы все не оставите меня? Почему мне нельзя просто жить?..
Ларт опустился на колени, взял её руку в ладони.
— Я бесконечно сожалею о случившемся. Я знаю, жизнь ваша полна страданий, но не спешите и меня причислять к ним. Может быть, я пришёл помочь вам.
— Помочь? — Гретхен тяжело подняла глаза, выдернула руку. — Вы?! Послушайте, вы… — она в бессильном гневе сжала кулачки. — Оставьте меня! У меня больше нет сил! Хотите мне добра? Сделайте доброе дело — помогите мне уйти из этого мира, это самое большое, что вы можете для меня сделать. Хотите, я на коленях буду умолять вас?
— Нет. Я помогу вам, но не таким чудовищным способом.
— Ложь! Всё ложь! — сорвалась на крик Гретхен, вскочила…
Но сейчас же опустилась обратно — в затылке встрепенулась и ожила боль, распускаясь тугим, пухнущим комком.
— Нет… — всхлипнула Гретхен, запрокидывая голову, вжимаясь затылком в спинку кресла.
Ларт взглянул в налитые чёрнотой глаза, в ещё более побелевшее лицо и быстро вышел из комнаты. Он сразу вернулся с бокалом в руке. Гретхен, стиснув зубы, перекатывала голову из стороны в сторону, глаза её были крепко зажмурены. Ларт подсунул ей руку под плечи, крепко прижал голову к себе, поднёс бокал к губам.
— Пейте.
Она почувствовала терпкую густую жидкость на губах и проглотила её. Это отозвалось таким пронзительным ударом боли, что Гретхен закричала, оттолкнула руку с бокалом, расплескивая его содержимое. Но Ларт крепче сжал её, настойчиво проговорил:
— Пейте!
— Не могу… — едва слышно выдохнула Гретхен.
— Это лекарство, пейте! Или я силой волью вам в рот. Пей!
Захлебываясь, плача, Гретхен сделала ещё несколько глотков, отстранилась.
— Не могу…
Ларт отставил бокал на пол и перенес её на кровать. Он подсунул подушку под плечи Гретхен так, что голова её оказалась навесу, лежащей на его ладонях. Пальцы гладили виски, шею, зарывались в волосы.
— Потерпите, потерпите чуточку, Гретти… Сейчас всё пройдёт, вот увидите. Вам уже легче. Боль уходит. Всё будет хорошо…
Как ни странно — Гретхен не верила своим ощущениям — боль и вправду стала уходить. Но всегда приступ длился несколько часов, изматывал её до полусмерти, давал обманчивый отдых лишь в минуты беспамятства. Никакие микстуры не помогали. А теперь происходило странное — боль свернулась крохотным комочком, и только в висках продолжало тупо ныть. Но это уже почти что ничего. Это пройдёт.
Гретхен перевела дыхание, всё ещё не веря, что так скоро избавилась от страдания, проговорила неуверенно:
— Всё… Всё прошло…
Ларт передвинул подушку ей под голову, взбил, осторожно опустил на неё Гретхен.
— Теперь непременно спать, — сказал он, укрывая её одеялом.
Она провела ладонью по лбу, движения её были неверными, пальцы дрожали. Попыталась улыбнуться.
— Благодарю вас…
— Дело всегда убедительнее слов, не так ли, баронесса? — Гретхен медленно подняла на него глаза. — Не надо, я не жду ответа. Но вы согласны, что сейчас вам необходимо спать?
— Да, я знаю.
— И вы собираетесь уснуть?
— Я постараюсь.
— Позвольте, я останусь здесь, и подожду пока вы не уснете. Я помешаю вам придумывать разнообразные страхи и пугать себя ещё больше.
— Вам не нужно моё позволение…
Не пытаясь опровергнуть эти слова, он сел в близко придвинутое кресло, взял руку Гретхен, легко погладил её пальцы. Странно, она не посчитала это дерзостью, напротив, это показалось так хорошо. Потянуло закрыть глаза, сбросить с себя всё напряжение, отдаться успокаивающему теплу бережных рук… Скоро дыхание Гретхен стало сонным, тихим, мышцы лица расслабились. Сейчас ничто не говорило о тех страданиях, которые она терпела несколько минут назад. Щеки порозовели, будто и не покрывала их недавно смертельная бледность, разгладились тёмные стрелки бровей.
— Благодарю тебя, мать Гелла, — прошептал Ларт. — Возможно, у тебя были более прилежные ученики, но не было более благодарного.