Гретхен начинает отвоевывать прежние позиции
Когда в ночь праздника Ал да Ланга отпустил Гретхен и смотрел, как стремительно исчезает она в сумраке ночного сада, он еще не отдавал себе отчет в том, что для него эта женщина. Но всё следующее утро и весь день он искал ее, чтобы принести извинения за невольно нанесенное оскорбление. А больше для того искал, что нестерпимо хотел видеть ее. Чем безуспешнее были поиски, тем упорнее становился да Ланга в своих намерениях. Однако Гретхен не было ни дома, ни у Аманды, нигде. Ее никто не видел и никто ничего не знал о ее местопребывании — стремительно покинув садовую беседку, в которой оставался да Ланга, Гретхен исчезла. Еще через день да Ланга, согласно контракту ушел в плавание, унося с собой неудовлетворенное желание и храня в своем сердце образ прекрасной Гретхен. Но и тогда он еще не знал, какой отравой пропитано его сердце…
Опершись на локоть, да Ланга лежал рядом с Гретхен и смотрел на нее. Из-под сомкнутых ресниц выкатилась слезинка, скользнула по щеке. Да Ланга наклонился и осушил ее губами. Гретхен отдернулась от его прикосновения, глаза ее распахнулись, слезы стояли в них и ненависть. Нависая над нею, да Ланга пристально смотрел в эти глаза. Потом сказал:
— Менее всего я хочу быть с вами жестокосердечным, хладнокровным мучителем. Дайте мне возможность показать себя иным — ведите себя благоразумно, тогда не понадобится ни веревок, ни кляпа. Я вынужденно прибег к этим мерам и надеюсь… я очень надеюсь, что мне не придется больше это делать.
Он протянул руку и распутал веревку, которой были связаны руки Гретхен. Она скривилась от боли в запястьях, натертых грубым витым шнуром.
— Можете убедиться сами, непримиримость дорого вам обошлась, и вам же нанесла ущерб — теперь у вас болят руки. Кроме того, она ведь была, по сути, абсолютно бессмысленна. Пожалейте себя, Гретхен. Это мой искренний вам совет… или, скорее, — просьба.
Гретхен сухо переглотнула — к тому времени повязки, закрывающей рот, на лице ее не было. Да Ланга встал, натянул брюки и вышел. Через минуту он вернулся с бутылью темного стекла, оплетенной тонкими ивовыми прутьями, и бокалом.
— Выпейте. Это восстановит ваши силы.
Гретхен неимоверно страдала от жажды, во рту и горле у нее было абсолютно сухо. Но сейчас руки не подчинялись ей — плечи ломило, запястья горели от боли, кисти распухли. Она просто не смогла бы удержать бокал. Просить же да Ланга о помощи… даже если бы от этого зависела ее жизнь, Гретхен ни о чем не попросила бы его. Поэтому она просто отвернулась от протянутого бокала.
Да Ланга приподнял ее и поднес бокал с вином к губам Гретхен. Она сделала несколько торопливых глотков, но удержала себя от желания осушить его весь до последней капли — отстранилась, брезгливо стряхнула с плеча руку да Ланга. Однако через минуту и в самом деле, почувствовала себя лучше. Голова перестала кружиться, боль значительно утихла. Гретхен неловко села, потом спустила ноги с кровати и встала. Стены тотчас предательски стронулись с места, поплыли, и, прижав ладонь ко рту, Гретхен ухватилась за стол, а потом заторопилась скрыться за туалетной дверью. Да Ланга услышал, что ее стошнило. Он постоял в полумраке, размышляя о чем-то, и вышел. Впрочем, вернулся он скорее, чем Гретхен. Он зажег свечи на столе и вынимал из корзины судки с ужином, когда услышал шорох двери, обернулся с беспокойством, пристально взглянул в очень бледное, еще влажное от умывания лицо Гретхен.
— На кровати лежит платье. Если нужно, я помогу вам одеться.
— Я не могу представить случая, в котором мне понадобится ваша помощь, — голос Гретхен звучал твердо и язвительно, без малейшего намека на слабость. Да Ланга понял, что она истратит последние силы, но своей слабости ему не покажет. — Впрочем, — снова заговорила Гретхен, — об одном я попрошу вас со всей убедительностью: я хочу остаться одна, поэтому будьте добры, подите отсюда вон!
— Увы, должен сказать вам «нет». Прежде, чем я оставлю вас, мне необходимо с вами поговорить.
— Я не стану ни о чем говорить.
— В таком случае вы окажетесь в том же виде, в котором провели весь день. Мне бы этого не хотелось. Выбирайте: либо кляп и веревка, либо мы вносим некоторую ясность в наши отношения.
Гретхен молча взглянула на да Ланга, и в глазах ее он увидел такую ледяную ненависть, что слова, которые она могла бы сказать вдобавок, уже были лишними.
— Я хочу, чтобы, прежде всего, вы успокоились. Надеюсь, поужинать вы не откажитесь? — да Ланга повел рукой в сторону стола. — Я даже готов, и в самом деле, оставить вас на неторое время, чтобы вы спокойно поели. Только не говорите, что не голодны. Вы ведь, наверняка, не завтракали перед верховой прогулкой? Выходит, что не ели почти сутки.
Гретхен подумала о том, что так оно и есть, в последний раз она ела вчера вечером — они ужинали с Лартом только вдвоем, что случалось очень редко, и потому доставляло им обоим особое удовольствие. Такие трапезы затягивались. Они ужинали не спеша, разговаривали, и уже одно то, что можно было смотреть друг на друга не скрывая любви и нежности, создавало особую атмосферу семейного тепла, уюта и тихой радости… Теперь Гретхен казалось, что от этого ужина с Лартом ее отделяет целая вечность.
Продолжение следует