у Гретхен не остается выбора
— Нет, — сказала мать Гелла.
— Гелла, — старец повел взглядом в ее сторону, — мы пригласили эту женщину, чтобы выслушать ее, а не отвергать то, что она желает сказать. Ты скажешь. Но прежде мы должны услышать ее.
Мать Гелла молча склонила голову в знак согласия.
— Милое дитя, — помедлив, снова обратился он к Гретхен, — ты предпочитаешь отдать свою любовь богу любви, но не хочешь одарить ею живого мужчину. Почему? Не стремишься ли ты в храм, как в убежище?
Гретхен собиралась ответить отрицательно и остановилась, поняв, что такой ответ будет не искренним.
— Для чего ты ищешь убежища? Для тела или для души?
И снова Гретхен не нашла что ответить, потому что старец задавал вопросы, на которые она еще и себе не ответила. Но кажется, ему и не нужны были слова — он находил ответы в ее молчании и шел по ним, как по вехам.
— Скажи нам дитя — твое сердце больно любовью?
Гретхен вздрогнула. Да! Ее сердце болит, страдает, оно больно, оно отравлено, оно — кровоточащая рана! Гретхен еще не собралась с силами, выбитая из колеи этими словами, но ее мягко спросили:
— Ты назовешь нам имя твоего счастливого избранника?
Она едва заметно покачала головой.
— Твой отказ назвать его может означать лишь одно: на пути к вашему счастью ты видишь непреодалимое препятствие?
Гретхен смогла только кивнуть, потому что горький спазм сжал ее горло.
— В таком случае, эта болезнь требует излечения. Как ты думаешь, может быть, другая любовь излечит твое сердце?
Другая любовь? — грустная улыбка чуть тронула ее губы. — Разве они не понимают, что других просто нет… кроме Ларта.
— Послушай внимательно, дитя, — вновь заговорил старик. — К Вершителям обратился гражданин с просьбой разрешить ему взять тебя в жены. Что ты думаешь об этой просьбе? Мы хотим знать твое мнение до того, как примем решение.
Если бы в эту минуту над Гретхен разломился потолок, это не произвело бы такого эффекта, как слова Вершителя. Как она не поняла причину этого приглашения?! Как могло случиться, что угроза Ала да Ланга и сам он, как будто стерлись из ее памяти?! Разве не узнала она его настолько, чтобы понять, как он настойчив и целеустремлен в достижении своей цели, и его обещание ни в коем случае нельзя считать пустым звуком!
— Нет! — испуганно вскрикнула Гретхен. — Я не хочу выходить за него замуж!
— Но человек, желающий связать свою судьбу с твоей, один из достойнейших граждан нашей страны. И если бы мы не убедились в том, как он любит тебя…
— О чем я должна просить вас? О справедливости? О милосердии? — с отчаянием выговорила Гретхен.
— Ты не спросишь имени его?
— Я его знаю…
Это всё не имеет значения… Твои слова не имеют значения… Всё решено… — откуда-то издалека на Гретхен начал наплывать отупляющий звон, сияние белых одежд теперь ослепляло, и некуда было укрыться от пронизывающего ее света. Она вдруг ощутила тяжесть золотого потока, что лился на нее сверху — как будто он внезапно обрел материальность и теперь непереносимым весом давил ей на плечи. Гретхен испугалась, что может упасть без чувств.
— Милое дитя, — едва расслышала она голос Геллы, — я не знаю, что ты взяла себе в руководители в этот момент. Но я знаю, что тобою может управлять как чувство достоинства, так и долга и даже просто страх. Отдайся на волю проведения. Вспомни свой сон, вспомни человека из сна. Мы не спросим у тебя его имени. Но ты должна знать, что никто не привел его в твой сон — он вышел из глубины твоей души и твоего разума, оттуда, куда ты, может быть, и сама не осмеливаешься заглянуть. Этот человек пробудил тебя для любви, он — твое истинное желание. И теперь возьми себе в советчики один лишь этот пророческий сон, когда скажешь свое окончательное решение.
Мне не нужно никакого пророчества, чтобы понять, кого я люблю! — в отчаянии Гретхен готова была закричать. — И оставьте меня наедине с этим, не вмешивайтесь в мою судьбу!
Но в это мгновение по ее натянутым нервам будто громом ударил звук, показавшийся оглушительным — она услыхала позади себя твердые, самоуверенные шаги. Человек остановился за ее спиной, и дыхание его коснулось волос. Сердце ее вдруг захлебнулось, и кровь отхлынула от лица. Гретхен стремительно обернулась.
— Ларт! — в изумленном шепоте-стоне выплеснулись ее чувства.
— Гретхен, я прошу твоей руки перед Всевышним и перед моими товарищами.
Это было последнее, что смогла она видеть и слышать.