в которой Гретхен оказывается всерьёз разобиженной на Ларта
Уже перед рассветом Ларт услышал отдалённый лай собак и направил усталую лошадь в ту сторону. Обогнув заросли бузины, он увидел размытые очертания строений, проступающие из тумана. Лай двух здоровенных псов разбудил хозяина.
Когда Ларт подъехали к дому, тот стоял в дверях, всматривался в приближающийся силуэт.
— Не найдём ли мы в твоём доме приюта, добрый человек?
— А кто вы такие? — ответил вопросом крестьянин, насторожённо всматриваясь в лицо незнакомца со ссадиной на скуле и с тёмными пятнами на одежде, очень уж похожими на следы крови.
— Просто путники. С лихими людьми встретились.
— Никак женщина? — фермер перевел взгляд на спящую Гретхен.
— Она больна и к тому же очень устала, ей необходимо пристанище и отдых. Позволь остановиться в твоём доме — я хорошо заплачу.
— Мы не злодеи какие, давай-ка её мне. Разносолов не обещаю, но голодными не останетесь.
Он привёл нежданных гостей в тёплый, сонный полумрак своего жилья. Гретхен, немного пришла в себя оттого, что её передавали из рук в руки, и от голосов. Теперь, едва рассмотрев скамью, тотчас опустилась на неё, привалилась к стене и закрыла глаза.
— Имен-титулов ваших мне знать ни к чему — меньше знать, себе спокойнее, — глухо донёсся до неё говорок хозяина. — А тебе, парень, видать крепко досталось. Смотри-ка, совсем сомлела. Жена, что ли?
— Да, — услышала Гретхен голос Ларта, попыталась открыть глаза, чтобы взглянуть на него, и не смогла.
Кто-то тронул её за плечо.
— Поели бы…
— Потом, потом… — пробормотала она, на секунду выплывая из омута сна.
— Несите-ка её сюда, — сказал другой голос, и она опять почувствовала под щекой широкое и тёплое, прижалась к нему теснее и окончательно провалилась в сон.
— Что случилось? — испуганно села Гретхен, почувствовав чьё-то прикосновение и ещё не до конца проснувшись.
— Ничего, — к ней наклонялся Ларт. — Но уже вечер.
Гретхен обнаружила, что сидит на широкой кровати в окружении больших пуховых подушек, и на ней только батистовая сорочка. Натягивая на плечи одеяло, с блаженной улыбкой откинулась на подушки.
— Ах, как замечательно я спала!
— Отдохнули? Как вы себя чувствуете?
— Великолепно!
— И всё же выпейте лекарство, ночью ваш приступ испугал меня.
— Лекарство?! — в недоумении переспросила Гретхен. — Откуда?!
— Я запамятовал, что некоторое количество порошка запрятал в пояс, в потайные кармашки для монет. Выпейте.
Гретхен отстранила руку Ларта, испытующе заглянула в глаза.
— Вы не умеете лгать, Ларт. Откуда оно?
— Ну да, я возвращался за ним. Это лекарство нельзя пить время от времени, необходимо точно выдерживать сроки.
Глаза Гретхен сделались колючими, лицо — отчужденным.
— Я опрометчиво полагала, сударь, что совместно пережитое нами сделало нас в какой-то степени равными… И незамедлительно получила урок. Должна ли я благодарить вас за него?
— Грет? Я не понимаю…
— Как смели вы?! — в её голосе зазвенели слёзы. — Зачем вы возвращались в это шакалье логово? Вам дела нет до моего мнения, мои чувства вам безразличны! — Лицо и глаза Гретхен гневно пылали, но голос предательски дрогнул.
— Наоборот, Гретти, именно щадя ваши чувства, я не уведомил вас о своём намерении. К тому же вы крепко спали.
— Вы могли погибнуть!
— Со мной был Урс.
— Уходите, не хочу вас видеть! Заберите ваше гадкое снадобье, я никогда больше не стану его пить! Я вполне могла бы обойтись без него, а без вас… а вы… Убирайтесь прочь!
За ужином Гретхен была молчалива, не поднимала глаз на Ларт. Потом вышла во двор, села на скамью под деревом. Урс сейчас же подошёл, ткнулся в колени — с Лартом у него были по-мужски сдержанные отношения, но на ласки Гретхен он отзывался с восторженностью щенка и обожал класть голову ей на колени. И теперь он блаженно зажмурился, едва только Гретхен задумчиво погладила его. Через несколько минут к ним подошёл Ларт, помедлив, спросил:
— Вы ещё сердитесь, Грет?
— А… вы? — тихо проговорила она, не глядя на него.
— Помилуйте, я и не думал на вас сердиться. За что?
— За мою неблагодарность, конечно. Но… Мне стало так безумно страшно за вас… я забылась… И повела себя, как капризная девчонка.
— А если я скажу, что мне было приятно ваше искреннее проявление чувств?
— Я не обидела вас? — Она подняла голову, виновато глядя на него.
— Ни на минуту, ни даже на мгновение, — улыбаясь, проговорил он.
— Тогда забудьте мою глупую выходку, я прошу вас.
— Мне бы не хотелось. Вы были так хороши…