Ларт обещает вести честную игру
Сэр Тимотей сидел перед камином, поставив руку на подлокотник, опустив на неё голову. Он сидел в неподвижности, и длительное время наблюдая его со стороны, можно было подумать, что он дремлет в этой позе. И не мудрено — уже прошло Бог знает сколько времени с тех пор, как большие часы в гостиной сообщили о полуночи. Но он не спал и быстро поднял голову на звук открываемой двери — в тёмном проёме стоял Ларт.
— Вы позволите?
— Входите, — Кренстон сдержанно кивнул на второе кресло.
Некоторое время лишь потрескивание догорающих в камине поленьев нарушало ночную тишину. Затем, всё так же глядя на короткие язычки пламени, Кренстон проговорил:
— Что будем делать, господин Ларт?
— Я не знаю, — помедлив, ответил Ларт. — Это решит Гретхен.
— И вы согласитесь с её решением, каким бы оно ни было? — сузив глаза, снова спросил Кренстон.
— Разумеется, — голос Ларта был абсолютно бесстрастным, разве что глуховат немного — видимо это было следствием жестокой простуды, болезнь ещё не совсем его оставила, Ларт иногда покашливал.
— Теперь я вижу, что Гретхен была права — возможно, вы её лучший друг, но не более. Наверно, сердце ваше всецело принадлежит другой, ведь невозможно остаться равнодушным к этой женщине, пробыв с ней рядом хоть какое-то время.
— Гретхен обсуждала с вами наши отношения? — сдержанно улыбнулся Ларт.
— Я не правильно выразился. Едва ли это было обсуждение.
— Это не имеет значения. Как и то, что свои чувства к Гретхен я никак не назвал бы равнодушием. Сейчас только одно имеет значение — то, что сделает её счастливой. Если она решит, что будет счастлива с вами, значит, она останется здесь. Я уеду один, зная, что она жива, благополучна и вы будете для неё надёжной защитой от жизненных невзгод.
— Господин Ларт! — Кренстон не скрывал, что слова Ларта воодушевили его надеждой. — С тех пор, как я встретил Гретхен, это неземное создание, — и я не устаю благословлять тот час, — с тех пор я живу одним лишь стремлением — дать ей то, чего она достойна. Я затрудняюсь сказать, что значит для меня Гретхен, слова кажутся мне слишком скудными и малозначительными. Я люблю её. Никогда в жизни я не был более счастлив, чем в те минуты, когда Гретхен согласилась соединить наши судьбы, стать моей женой. Я никого и никогда не просил ни о чём, привык во всём полагаться только на себя. Но вас я прошу, я готов умолять вас — не отнимайте у меня Гретхен!
Откашлявшись, Ларт проговорил:
— Гретхен не бездушная вещь, которую можно взять, забрать с собой или оставить. Она решит сама. Условимся лишь об одном, господин Кренстон, — не торопите её с выбором. Нужно дать ей время вновь обрести душевное равновесие. Разговор об этом должен возникнуть лишь тогда, когда уйдёт радостная лихорадка, и Гретхен снова станет спокойна.
— Но об этом я должен бы просить вас! Ведь сейчас она с негодованием отбросит саму вероятность вновь расстаться с вами. Господин Ларт, я надеюсь, вы не намерены в ближайшее время покинуть Тополиную Обитель? Оставайтесь моим гостем, я прошу вас.
— Благодарю вас, господин Кренстон, я воспользуюсь вашим гостеприимством. И Гретхен тоже останется в вашем доме до тех пор, пока не сделает окончательного выбора. Господин Кренстон, не ждите от меня какой-либо нечестности. Я глубоко уважаю ваше чувство и обещаю вести себя абсолютно честно по отношению к вам.
Некоторое время сэр Тимотей смотрел на Ларта молча, потом медленно проговорил:
— Господин Ларт… мне искренне жаль, что жизнь противопоставила нас друг другу. Вот вам моя рука. Между нами женщина, удивительная, дивная, сокровище всей жизни. И я счастлив, что в сердце моём нет по отношению к вам чувства враждебности! Напротив, ко мне приходит мысль: если бы этот человек мог стать мне другом… Я рад, что Гретхен стала связующим звеном между нами.