В тот вечер Даша была дома одна. Костя как поужинал после работы, сразу пошел к родителям, что-то отец попросил помочь. Костя сказал что, да Даша мимо ушей пропустила. Только спросила потом:
— Мне тоже пойти?
— Ты, Дашунь, оставайся лучше дома. Дождь, наверно, будет.
Погода и правда, весь день морщилась: мрачно, слякотно. Костя вернулся, когда совсем уже стемнело. Как-то странно долго возился в дверях. Даша вышла в прихожую и обомлела: Костя оказался не один, а с самыми неожиданными гостями. Даша глазам своим не поверила, увидав рядом с ним близнецов Кирилла.
— Вот… — неловко развел руками Костик.
Даша переглотнула и еле выговорила:
— Ты где их взял?
— Иду, понимаешь… Толика Сергуненко встретил, идем, значит, с ним мимо садика, а оттуда детские голоса. А темно уже. И дождик вот-вот ливанет. Толик говорит, куда, мол, только родители смотрят. А я пригляделся, — они сидят в песочнице… Как два воробья нахохлились. Говорю, — домой идите, поздно уже. А они: нам мама сказала ее ждать. Где мама? Дома. Взял их, повел. Не оставлять же, там уж дождь брызгает… и ночь, — Костя будто оправдывался перед Дашей. — В окнах у Алки свет горит. Стучал-стучал — закрыто. К матери ушла что ли? Хотел к соседям завести — тоже нету дома.
— Они в город собирались на выходные… — машинально выговорила Даша.
— Ну и вот… Не оставлять их на улице… там дождик с минуты на минуту… — Костя цеплялся за этот дождь, как будто именно он и объяснял всецело Костин поступок. — Что с ними делать-то будем?
Даша посмотрела удивленно: что значит — что делать? Разве непонятно? Она присела на корточки, принялась расстегивать курточку на Саше.
— Им спать давно пора. Завтра разберемся. Раздевай-ка Артема. Ой, нет, Костя, иди лучше воды побольше согрей. И побыстрее. — И уже обернувшись в сторону кухни, добавила: — Костя, еще принеси ванну из кладовки.
Даша что-то ласково приговаривала, раздевая детей, улыбалась, а в горле стоял комок слез. Сердце ее млело от радости прикасаться к этим детям, дать им кров, посадить за стол, уложить спать, и сидеть рядом, долго-долго любуясь ими. Урвать минуты неожиданной радости, насладиться ими в полной мере, ведь уже завтра Артемку и Сашеньку отнимет та, которая имеет право на этих детей. Для которой эти два дорогих Даше малыша — собственность…
Даша готова была расцеловать Костю за щедрый, царский подарок. И не смела. Едва ли он обрадовался бы ее благодарности именно за этот подарок.
— Даша, а мама сказала никуда не уходить из садика, — забеспокоился Артем. Они не называли ее «тетя Даша», и ей это нравилось — так получалось ближе, сердечнее, чем безликая «тетя».
— Она же не знала, что за вами дядя Костя придет. Мы поспим — видишь, за окном уже ночь, детки все спят уже — а как проснемся, сразу к маме пойдем, чтобы она не беспокоилась. Ладно?
Малыши оба согласно кивнули.
Ручонки у них были холодные, как лед. И Даша грела их в своих ладонях. А минут через двадцать близнята уже сидели в пушистой пене. Но пока Даша купала их, усталые малыши совсем разомлели, глазенки у них осоловели, и Даше пришлось поторопиться, чтобы они не уснули прямо в воде. Закутав в полотенце Артемку, она передала его Косте:
— Надень на него мою рубашку, ну ту, в полоску, знаешь? Сойдет вместо пижамы. Рукава только заверни повыше.
Когда через пять минут она вышла со вторым малышом на руках, Костя доложил:
— Переодел, и он сразу уснул!
— Ой, Костя, да он же голодный! Сашуня, ты есть хочешь?
— Не хочу. Где Тема? Я к Теме пойду, спать.
В тот вечер Даша была счастлива.
Она еще склонялась над спящими мальчиками, бережно укрывая их теплым одеялом, трогала губами детские лобики — как бы ни заболели, озябли ведь. И в это время услышала Костин обеспокоенный голос:
— Даша, поди сюда! Посмотри-ка, — он обернулся к подошедшей Даше и кивнул в черноту окна.
— Что там такое? — встревожилась Даша, уже заметив, что темнота имеет странный оттенок.
За крышами что-то багрово светилось, и силуэты домов резко чернели на фоне тревожно-багрового зарева.
— Пожар, что ли? — неуверенно проговорил Костя.
Мимо их дома по улице кто-то пробежал, потом еще…
— Пойду я тоже, — Костя сдернул с вешалки рабочую куртку.
— Костя! — Он обернулся, остановился. в дверях. — Пожалуйста… осторожнее там, — тихо сказала Даша.
Было жутко смотреть, как растет, вспухает багровое зарево за домами, над крышами выбивались языки пламени. Ночь разорвали тревожные сирены пожарных машин. Даша испугалась, что сирены разбудят и напугают малышей, но усталые близнецы спали богатырским сном. Даша не удержалась от желания прикоснуться к ним, и тихонько погладила по влажным, потемневшим после купания волосам.
…Даже в доме слышен был треск горящего шифера, вверх то и дело выстреливали снопы искр, разлетались по сторонам. Дым, подсвеченный снизу, высоко поднимался над домами. Вперемешку с ним выбивались клубы белого пара.