К счастью для Даши в поселке никакого особого положения не было, доехала до колонии она беспрепятственно. Правда, место в гостинице — двухэтажном деревянном доме — получить не удалось: все было забито родственниками, приехавшими на свидание. Свиданий же не давали и даже не обещали, однако люди на что-то рассчитывали и уезжать не торопились.
Даша подошла к группе женщин, стоявших в стороне от стола регистраторши, и вполголоса, но довольно оживленно о чем-то беседующих.
— Здравствуйте. Я только что приехала, а здесь непонятно что творится. Говорят, свидания всем отменили?
— Отменили! А почему, никто толком не знает. Перед проходной, где мы на свиданки проходили, бумажка висит: «Карантин». То ли инфекция у них там какая, то ли что.
— А на сколько карантин? Не написано?
— До тридцать первого. До конца месяца. А месяц только начался.
— Больше ничего не слышно? А к начальнику на прием никто не пробовал?
— Не принимает он. А слышать, нет, никто ничего не знает. С нами ведь не шибко разговаривают.
Администрация сочла за лучшее не поднимать шумихи вокруг ночного происшествия. Хотя в беспорядке принимали участие два барака — кто-то из блатных успел позвать на помощь, — и усмиряла их команда, экипированная по системе «страх», хотя сейчас в зону на всякий случай были введены две роты солдат внутренних войск, ночное побоище скромно именовали «инцидентом». Потому и чрезвычайное положение не вышло за пределы периметра колючки, и подписка о неразглашении была взята со всех, кто каким-то образом оказался в курсе дела.
Уж как Крылову удалось миновать эти запреты, только богу известно. Может, не успели на момент его звонка секретность ввести, а может, дружеские связи оказались сильнее.
Даша подошла к регистраторше. Та раздраженно подняла глаза:
— Вы читать умеете? Нет мест. Рожу я их вам, что ли?
— Не надо. Вы мне лучше совет дайте, — Даша подвинула к девушке паспорт, из которого высовывался краешек купюры.
Регистраторша взяла документ, переложила его к себе вниз, за стойку.
— Девушка, места у меня все равно нет.
— А кто у вас тут на квартиру пускает? Посоветуйте какую-нибудь толковую бабушку.
— Бабушку… даже не знаю… А давайте, я вас к моей бабке отправлю! Она тут рядом живет. Я щас записку ей напишу. Вот, — девушка положила назад раскрытый Дашин паспорт с вложенным в него листком бумаги. — А это адрес ее. Сейчас как выйдете, налево и прямо, до своротка. Там направо и смотрите номер дома. Или спросите бабку Антонину.
— Спасибо большое.
— Тут недалеко. Минут пятнадцать ходу.
Через час Даша пила чай со словоохотливой хозяйкой, бабкой Антониной. Хотя бабкой она разве что для молоденькой регистраторши была. А так — шустрая, энергичная женщина лет шестидесяти пяти.
— Что у вас тут происходит, наслышаны, поди? Я к мужу приехала, а свидания, оказывается, все отменили.
— А чтой-то ты налегке, милая? На свидания-то едут с сумками неподъемными.
«В самом деле — «толковая», — усмехнулась про себя Даша.
— В первый раз и я как верблюд нагрузилась, — доверительно сообщила она. — И тоже морока со свиданием была. Намучилась в дороге, а тут… пока ждала — половину привезеннего выбросить пришлось, испортилось. Вот и сейчас, как чуяла! Думаю, возьму-ка я лучше деньги да куплю на месте все. А что, я в тот раз посмотрела — у вас и фрукты в магазине, и сгущенка-тушенка. Колбасы выбор есть. А сальца или еще чего домашнего, так поди у людей купить можно.
— Да и то верно. Это ты умно рассудила. И зря бы тащилась с поклажей, вишь, закрыли зону-то.
— А почему? Что случилось там? Я так переживаю за мужа…
— Никто ничего толком не знает. Говорят, позавчера ночью сирена там выла. Тревога кака-то была, иль чего. Вроде скорые туда вызывали.
— Скорые?.. А в местной больнице из колонии нет ли кого, не слышали? Говорят, там какой-то карантин объявили.
— Не-е-е… про больницу не слышала. Да не кладут к нам ихних. У них там своя санчасть.
— Антонина, миленькая, сведи меня с какой-нибудь санитарочкой из больницы! У меня сердце не на месте. Вот чую, беда с моим!
— Да ты чего, Дарья! Чо ни попадя в голову берешь!
— Я серьезно прошу. Познакомь. Наверняка у тебя есть в больнице знакомые. Антонина, я заплачУ тебе, только сведи. Хочу убедиться. Может, лежит мой тут вот рядом, а я там в закрытые двери стучаться буду.
— Ох ты, господи, вот бедолаги вы, жены-то. Мужики сидят, а вы маетесь. Ну ладно, ладно. Сведу тебя с Катериной.
— Когда? Давай сейчас прямо!
— Дак не знаю я, дома ли она?.. Может, на смене сегодня…
— Антонина, пожалуйста!.. Не тяни душу.
— Ну, пошли. Мне все равно в ту сторону, в магазин надо.