У Лёльки зазвонил сотовый. Она отчего-то вздрогнула, хотя мелодия была не громкая и приятная для слуха. Сама себе удивилась и сказала: «Алло?»
— Олечка, это соседка Насти, — услышала она незнакомый взволнованный голос. — Кое-как отыскала ваш телефон. Вы помните, вы мне его дали, когда Настя… ну…
— Кто это? — неожиданно севшим голосом спросила Лёлька.
— Ах, вы забыли, наверно. Я Зоя Степановна, а телефон вы дали мне два года назад, вы тогда очень беспокоились за Настю…
— Да, я помню, помню… Почему вы звоните? Что-то случилось с Асей?
— Ой, случилось! С Настенькой беда!.. Нет-нет, она жива, ее в больницу увезли…
— Да что случилось-то??! — закричала Лёлька, сердце ее колотилось где-то в горле. Минуту-другую она слушала, и кровь отливала с ее щек.
— Еду! — крикнула она и бросила трубку.
Лёлька кинулась в прихожую, начала торопливо надевать сапоги. Путаясь в рукавах, натянула куртку. Вдруг заметила, что тихонечко подвывает. Прижала ладони ко рту, обрывая вой.
По пути к Асиному дому еще теплилась глупая надежда, что соседка напутала, что сейчас Ася откроет двери и всё страшное исчезнет без следа, как в рассветном начале дня тает ночной кошмар… Но улетучилась сама надежда, когда Лёлька увидела милицейскую машину у знакомого подъезда. Какие-то озабоченные, занятые делом люди топтались в подъезде, а на красно-кирпичных плитках пола почему-то были рассыпаны белые цветы. Под ними расплылось… Лёлька ошеломленно уставилась на пятно крови.
— Девушка, вы живете в этом доме? — повернулся к ней некто в куртке-дубленке.
— Нет. Я подруга пострадавшей, — неожиданно казенно ответила Лёлька. — Мне позвонила ее соседка и сказала, что с Настей случилось несчастье.
— Ах, подруга! — обрадовался незнакомец. И окликнул: — Вячеслав, побеседуй с девушкой.
Потом Ольга сидела в Асиной квартире с каким-то Вячеславом и отвечала на разные вопросы, в том числе: «Чтобы сразу внести ясность, скажите, Ольга, где вы находились в течение последнего часа».
— Дома. Одна. Почти час болтала по домашнему телефону со своим другом.
— Хорошо, — удовлетворенно кивнул Лёлькин собеседник и начал расспрашивать об Асе, ее семье, друзьях и знакомых.
— Знаете что, Вячеслав, — минут через пятнадцать вместо ответа на очередной вопрос заявила Лёлька. — Если хотите толкового разговора, расскажите мне, что с Асей. Она очень близкий мне человек, я так беспокоюсь о ней, что не могу как следует думать и говорить. Пожалуйста. Будьте человеком.
— Попробую, — хмыкнул оперативник. — Вашу подругу обнаружили в лифте. Мужчина выгуливал собаку, вернулся, вызвал лифт, а в кабине девушка лежит без сознания.
Лёлька переглотнула, не спуская глаз, с немой мольбой продолжала смотреть на Вячеслава. И он заговорил снова, уступая ее умоляющим глазам:
— Первоначальный осмотр места происшествия позволяет предположить, что на нее напали внизу, у дверей лифта…
…Постепенно — из испуганного, торопливого сообщения по телефону, из скупых слов опера Вячеслава, из обрывков, клочков, мимолетных картинок у Лёльки складывалась картина произошедшего.
Завершая день грандиозной уборки, Ася решила, что все прекрасно и радостно, но не хватает последней точки — букета цветов. За окнами густела темнота, но час еще был не поздний, и киоск цветочный тут рядом, в метро (в кармане Асиной куртки нашелся чек из того киоска). Да хоть бы и далеко — сегодня это ей ничего не стоило, сегодня у нее крылья за спиной выросли. Ася вернулась с цветами, вошла в подъезд и удивилась… ведь только что светло было, и вот, лампочка сгорела… Нажала кнопку лифта. Видела ли она, кто ее ударил?! Ее затащили в лифт. Цветы и сумочка осталась лежать там, где ее ударили, на полу в подъезде. А потом… почему-то негодяй оставил Асю в лифте и сбежал по чердаку. Он ничего ей больше не сделал, не успел, наверно. Наверно причина в том, что как раз в это время в подъезд вошел мужчина с собакой. Может быть, собака гавкнула, и тот гад услышал, вообразил, что ищейка возьмет его след? Кто его знает, что там за псих был? Как бы то ни было, похоже, именно собачник и его пес спасли Асю от чего-то ужасного.
Лёлька ехала в больницу. От волнения и переживаний ее колотило. Ни о каком неторопливом общественном транспорте и речи быть не могло! Она выскочила на дорогу навстречу такси, и теперь сидела в теплом салоне и напряженно пыталась найти ответ на короткий вопрос: «Кто?»
На всех подъездах в Асином доме кодовые замки. Но это не значит, что ублюдок живет в этом же доме. Оперативник сказал, кодовые замки не дают гарантии, что в подъезд не проникнет чужой. Часто нападают именно в подъездах, и почти всегда это человек с улицы.
Ладно, пусть чужой. Когда он вошел? Едва ли он уже стоял в подъезде, когда Ася выходила за цветами. Значит, зашел в те десять-пятнадцать минут, пока она ходила до киоска и обратно. И лампочку вывернул, чтоб темно стало! Может быть, он видел, как она вышла, и ждал именно ее возвращения? «Фу ты! — одернула себя Лёлька. — Откуда чужой мог знать, что она скоро вернется назад, а не в вечерний клуб отправится?! — В следующую секунду пришла короткая мысль: — А если не чужой?»
Сначала Лёлька даже не поняла, что это может значить. А потом испугалась. Не чужой — это тот, кто знал Асю. Не чужой, это тот, кто все-таки, именно ее ждал в темном подъезде. Именно Асе, а не какой-то случайной жертве предназначался жестокий удар. Но за что???
Лёлька изо всех сил зажмурилась, отгоняя подступившее, страшное. Она не хотела продолжать думать об этом. Однако от нее это уже не зависело.
Точно, подозревать будут Женю, это, как пить дать. «Господи, господи… — чуть слышно прошептала Лёлька и до боли закусила губу. — Пусть он последние часов пять делает какой-нибудь доклад! Пусть с него глаз не спускаю сотни три человек! Пусть у него будет самое твердое алиби, какое только может быть! Пусть даже самому недоверчивому следователю будет очевидно, что Женя ни при чем!»
И тут же коварная подсказка: а ведь можно не своими руками, чужими… «Нет! — Лёлька затрясла головой. — Тогда нужно время, чтоб кого-то подговорить, подготовить, организовать, экспромтом такое не делается!» — Лёлька очень надеялась что фильмы и книжки на этот счет на обманывают, другого опыта ей взять было неоткуда.
Она достала сотовый.
— Женя, с Асей несчастье, на нее кто-то напал в подъезде! Но его спугнули, он Асю оставил и сбежал. — Да, не знаю я! Как раз в больницу еду. — В пятую городскую.
Лёлька опустила руку с телефоном, откинула голову на спинку сиденья. Она поверила голосу в трубке, срывающемуся от страха за Асю.
Тетка сидела в больничной справочной, как в танке. Окошко, через которое она общалась с людьми, было не больше танковой амбразуры.
— Да, Анастасия Никитина доставлена к нам машиной скорой помощи. Девушка, мне-то откуда знать, что с ней? Вы интересная какая-то! Я же говорю, недавно привезли! Ждите. Доктор посмотрит, скажет.
После нескольких минут столь же информативной беседы, Лёльке хотелось взорвать тетку в танке, а потом додушить своими руками. Непроходимый тупизм ситуации доводил Ольгу до белого каления. Она лихорадочно пыталась сообразить, как бы добраться до кого-нибудь более адекватного, чем противная тетка… Тут с улицы ворвался человек, и Лёлька едва не бросилась ему на шею.
— Артем! — вскрикнула она, кидаясь ему навстречу. — Ася здесь! Ее на скорой привезли!
— Я знаю, — сжимая плечи Ольге, сказал Артем. — Мне по связи сообщили.
— Я ничего не могу добиться! Тут ничего не говорят, — кивнула она в сторону окошка.
Не выпуская Лёлькину руку, Артем наклонился к тетке.
— Людмила, кто сегодня дежурит? Тимохин?
Не говоря больше ни слова, он пошел к двери, перегораживающий коридор.
— Артем Викторович! Куда вы с девушкой?! Нельзя! Да нельзя же! — заволновалась дама, высунув лицо в окошко.
Артем даже не обернулся. Лёльку он продолжал держать за руку, да она и сама вцепилась в него, как будто боялась, что ее оторвут силой и заставят остаться у порога.
— Ты что… работаешь здесь? — запинаясь, спросила она.
— Я на скорой работаю. Часто здесь бываю.
— Понятно!.. А со мной тетка даже разговаривать не захотела.
— Тоже понять можно, — нервно проговорил Артем и окликнул кого-то: — Тоня!
— Артем Викторович? — появилась откуда-то девушка со стеклянными флаконами в руках. — Опять твоя смена?
— Тоня, где Тимохин?
— Да вон, к себе прошел только что.
— Будь другом, организуй нам два халата.
— Ну ладно… — с сомнением протянула сестричка, окинув Лёльку коротким оценивающим взглядом.
Артем без стука толкнул дверь табличкой «Дежурный врач», и Лёлька стремительно влетала в кабинет вслед за ним.
— Артем? — удивленно обернулся от окна высокий мужчина. Он курил, выпуская дым в форточку. — Что случилось?
— Настя Никитина. Что с ней?
— А, Никитина, я вот только что с ней закончил. Закрытая черепно-мозговая травма, большая внутренняя гематома. Надо понаблюдать. Еще перелом лучевой кости. Ну и ссадины, синяки. Знакомая что ли? Постой! Ты ведь Никитин! Твоя родственница?!
— Ася моя жена.
— О, черт!.. Что же ты сразу не сказал! Ах ты, беда какая… Но я сделал всё, как на духу говорю. Мы за ней как за родной будем смотреть. Вот в сознание придет, психиатра вызову, обследуем, понаблюдаем. Все должно быть нормально. Да, могу сказать, судя по силе удара, бил мужчина. Не пробил череп только потому, что удар вскользь пришелся. Думаю, она как раз в это время обернулась. Из-за этого получилось большое рассечение. Зашивать пришлось.
При всем сочувствии, пройти к Асе врач позволил с большой неохотой.
— Артем, ты прям как маленький. Реанимация же, должен понимать… — тщетно пытался он увещевать.
Ася лежала пугающе бледная, с забинтованной головой. Закрытые глаза, обведенные темными кругами, казались провалами. Сломанная рука покоилась в гипсе, к другой руке тянулась трубка системы. Рядом на столе светился маленьким экраном какой-то аппарат, что-то негромко и ритмично попискивало. Со страхом глядя на Асю, Лёлька изумилась, что человек за короткое время может настолько сильно перемениться. Несколько часов назад она видела Асю оживленной, счастливой, у нее душа пела… У Лёльки навернулись слезы.
Артем присел на колено у кровати, жадно всматриваясь в лицо Аси. Потом окинул нервным и тревожным взглядом ее всю, бережно взял в ладони безвольные, тонкие пальцы.
— Асенька… милая… — осторожно погладил щеку кончиками пальцев.
— Артем, — забеспокоилась Лёлька, — Ты бы осторожней, а? Что если Ася очнется сейчас и тебя увидит? Думаешь, эмоциональный шок — полезно в таком состоянии?..
— Ты права… не полезно, — глухо выговорил он.
В палату заглянула давешняя медсестра, Тоня.
— Артем Викторович, у вас срочный вызов. Бригада ждет.
— Господи, да оставьте вы меня в покое! — раздраженно мотнул головой Артем.
Девушка беспомощно взглянула на Лёльку, помявшись, спросила:
— Сказать, чтоб без вас ехали?
Артем с усилием оторвался от Аси.
— Идем — сказал Ольге. — Я не могу тебя оставить, здесь нельзя посетителям.
В приемном покое от справочного окошка им навстречу шагнул Дакота и остановился, как натолкнулся на что с ходу. Артем без всякого выражения на лице скользнул взглядом по возникшему перед ним человеку, мыслями и душой он остался с Асей. Потом в глазах его появилось осознание. Он понял, кто этот человек.
— Что с Асей? — Женя переглотнул. — Это опасно? — он требовательно смотрел на Артема.
— Надо ждать, когда придет в себя.
— К ней можно?
— Нельзя. — В это время дверь открылась, и с улицы вошел напарник Артема. Остановился на пороге, смотрел молча и вопросительно. — Извините, я вас оставлю, — резко сказал Артем, повернулся и вышел, не промолвив больше ни слова.
— Это ее муж? — как будто через силу спросил Женя.
— Да, это и есть Артем, — пояснила Лёлька. — У него смена, он на скорой помощи работает. Мы были у Аси. Хотя в реанимационное отделение не пускают, Артема тут знают, потому он особо-то никого не спрашивал. А без него точно не пустят. Ася вроде бы спит, но я беспокоюсь, откуда они знают, что спит? Врач сказал, что в сознание она не приходила.