Нигматуллин пытался прогнать ощущение странной неловкости перед самим собой — как будто с восторгом и упоением рассказывал анекдот, а никто не засмеялся. Ему надо было сконцентрироваться, стать собой прежним — уверенным, жестким, умеющим мгновенно просчитать последствия хода соперника во всех вариантах. Он умел прочесть подоплеку слов, верно оценить малейшие изменения в интонации, незаметно подтолкнуть к выгодному повороту в разговоре. Но сейчас он не чувствовал нужного состояния. Наоборот, у него было нелепое чувство неловкости, дискомфорта. Оно было подобно тому ощущению, как если бы рядом стоял строгий взыскательный учитель, а он — Рустам — ученик, уверенный, что учитель сейчас обнаружит кучу оплошностей в его работе, хотя он изо всех сил старался сделать ее как можно лучше.

— Хотите курить? — спросил хозяин. — Справа на столике сигареты и зажигалка.

— Спасибо, не хочу.

Рустам, вдруг раздражаясь от несвойственного ему состояния, резко сказал:

— Итак, Глебов нанял вас? — вопрос прозвучал как утверждение. За ним последовала секундная пауза, которая давала собеседнику возможность отреагировать на вопрос. Но Арвид молчал, и эта крохотная, малозаметная пауза создала ощущение, что ответ и не предполагался. И Шерхан продолжал: — В таком случае, между вами должен быть посредник.

— Это совсем не обязательно.

— Возможно, — не стал спорить Рустам. — Зачем вас послал Глебов?

Какое-то время они смотрели друг на друга. Шерхан — с ожиданием, Арвид — с долей любопытства. Потом он сказал:

— Вы полагаете, что я проиграл и уже не смогу выполнить свою работу? Нет, тут мы с вами думаем по-разному, я еще свой хлеб не отработал. Ну, а в середине игры кто же карты раскрывает?

Сузив глаза, Рустам проговорил:

— Вот эта фраза про «ваш хлеб»… Подобные поручения — ваш промысел?

— Да. Я охотник. Охочусь на дичь за хорошие бабки…

— Дичь? — хмыкнул Шерхан. — Так вы профессионал или любитель?

Арвид рассмеялся, вызвав этим удивленный взгляд Нигматуллина. Но сейчас же Шерхан улыбнулся:

— Вы правы, вопрос лишний. Глебов возьмет на службу только профессионала. А я тоже могу стать вашим заказчиком, Олег?

— Сейчас я при деле. А позже — отчего бы и нет? Позже эту тему можно будет продолжить.

— А если я сейчас захочу вас перекупить?

— Я себе не враг, — пожал плечами Арвид. — Кто захочет иметь со мной дело, заранее зная, что я могу запросто переметнуться на другую сторону. Вы захотите? Да ни в коем случае! Так что, сами видите, мне на ваши обещания соблазняться — себе дороже. В моем деле нужна незапятнанная репутация.

— И что же у нас получается? Вы пришли от Глебова с неким поручением, о котором не хотите сказать. И уверены, что поручение это непременно выполните. Но от Глебова мне не приходится ждать ничего хорошего, а значит, и от вас. Вы — человек опасный, я достаточно увидел, чтобы это понять. Таким образом, вы загоняете меня в тупик, где выход только один…

— Уничтожить меня? Это ложный выход. Сейчас я вам крайне необходим.

— Вы — мне?!

— То, что вы сейчас обрисовали — более-менее верно. Но опасность, о которой знаешь, уже ни так страшна. К тому же я хочу предостеречь вас от другой, гораздо хуже.

— Ой, блефуешь, парень! Похоже, у тебя совсем пустая карта.

— Что вам мешает проверить? Причем и в моих, и в ваших интересах, чтоб вы как можно скорее убедились, что я не блефую. Одна только закавыка — эту карту я открою только в присутствии одной из ваших жен.

— Что?! — Шерхан был готов услышать что угодно, но не такое заявление. Искреннее изумление сменилось столь же искренним смехом. — Ну, дорогой, насмешил!

Арвид невозмутимо ждал, когда Шерхан отсмеётся. Лицо его было абсолютно серьезно.

Он заговорил, когда Рустам вынул платок и, еще улыбаясь, как после добротной шутки, стал вытирать слезы.

— Вы сейчас даже не подозреваете, насколько вам важно продолжить наш разговор. Сейчас велите увести меня. Когда поймете, что я и не собирался смешить вас, позовете. Но здесь должна быть ваша первая жена.

Шерхан быстро встал, шагнул из-за стола — от добродушия в нем ничего не осталось.

— Ты думаешь, что можешь диктовать мне условия, сопляк?! Можешь посмеяться надо мной?!

Ни дрогнул ни единый мускул в лице Арвида, лишь глаза сделались льдисто-стальными, и Шерхан увидел в них нечто такое, от чего в его темных глазах промелькнула искра страха.

— Да, я диктую тебе условия, этого только дурак не поймет, — тихо заговорил Арвид. — И ты будешь играть по ним, желаешь того или нет. Я защищаю интересы семьи Глебова — если тоже еще не понял. Но сейчас, так получилось, я защищаю и твои интересы. Хотя мне на них… в общем, я собираюсь предостеречь — твои последние действия против Глебова ударят по тебе же. Как именно — скажу только при твой старшей жене. Ее ведь, если не ошибаюсь, Людмила зовут? И сядь, не дергайся. А то вернемся опять в самое начало. Имей в виду, у тебя нет времени ходить по кругу.

Думая о другом, Шерхан машинально вернулся за стол. Ему и в голову не пришло, что это выглядит так, будто он выполняет приказ парня.

— Зря ты не хочешь со мной по-доброму… — без угрозы, без всякого выражения проговорил он. — Зря.

Арвид усмехнулся:

— Если думаешь, что пора костоломов озаботить, тоже ошибаешься. Во-первых, помнишь про размер драки в собаке? А во-вторых… Тебе не кажется, что я могу еще пригодиться тебе? Впрочем, хватит и первого. Думай, только постарайся недолго. Время обратного хода не имеет. Не опоздай.

Шерхану никак не удавалось обрести нормальное свое состояние, этому мешала странная, невозмутимая уверенность этого человека. Уверенность в своей безопасности, в некоем преимуществе. Но какое у него преимущество, если сидит он в этом проклятом кресле со скованными руками… развалился и усмехается…

— Эй! — громко позвал Шерхан. И когда в дверях кто-то появился, не глядя, махнул рукой.

В дверях Арвид обернулся и повторил:

— Не опоздай.

Глядя на закрывшуюся дверь, Шерхан с яростью ударил кулаком по столу: для вызова существовала кнопка, а он о ней даже не вспомнил. Как он позволил выбить из-под себя опору?! Он с силой вдавил кнопку вызова — он не мог забыть, а тем более простить мерзавцу тех секунд страха…