Почему-то, что происходит где-то глубоко внутри — в подсознании ли, в душе — разум тщательно укрывает от человека одежками рефлексий, сомнений, мыслей, порожденных чувствами и окрашенных в их цвета? И невозможно человеку вывернуться наизнанку, обнажив истину своих поступков и желаний. Похоже, это умеют психотерапевты — вытащить на свет из непроглядных подвалов тебя самого, обшелушив с голенького, неприглядного тельца бесконечные сомнения, мучительные поиски ответов… И показать: твои сомнения и муки — мертвая шелуха, которая мешает новым росткам жизни. Видишь, ты пытаешься жить тем, что давно мертво. Посмотри сама — оно серое, как давно остывший пепел, сухое, как прошлогодние листья. Но уже весна, и на дереве им не место. Давай, стряхни их!

И пусть бы ты морщилась от созерцания страшненького тельца — думаешь, мы в тех, непроницаемых для разума подвалах, прекрасны, как Афродита, выходящая из пены? — но то был бы шанс откинуть сомнения, принять за истину то, что вовсе не казалось очевидным.

Голос Дакоты, прозвучавший в трубке, отозвался-таки в Асе эхом досады. У нее возникло что-то вроде пресыщения встречами с ним, наполненными яркими, сильными эмоциями. Это оказалось утомительно после долгой внутренней аскетичности. Наверное, она обрадовалась бы, исчезни он из ее жизни. Но Дакота исчезать не собирался, он без обиняков сказал: «Я сейчас приеду».

Ася уже решила, что откажется куда-либо ехать с ним. И удивилась, когда он попросил:

— Можно просто побыть с тобой? У тебя дома так хорошо, уютно. Не прогонишь?

«Как он догадался?» — Ася глянула цепко, испытующе, но лицо Жени было спокойно, только ожидание ответа читалось на нем.

— Нет, если ты не хочешь дома оставаться, я с радостью, куда угодно, — спохватился Евгений.

— Не поверишь, — хмыкнула Ася, — пять минут назад я подумала: никуда сегодня не хочу. Вот и смотрю — ты не подслушал мои мысли под дверью?

— Мысли подслушивать я не умею, — развел руками Дакота.— Но рад, что они у нас сошлись.

— Раздевайся и пойдем чай пить, — решила Ася.

— Тогда мои конфеты кстати. А то я уж боюсь показывать их — вдруг опять в штыки примешь? — Он потянул молнию на куртке и вытащил большую коробку конфет.

Ася хмыкнула, впрочем, вполне доброжелательно, взяла коробку и пошла на кухню.

— Проходи. Если хочешь руки помыть, ванная знаешь где.

— Ты голоден? — спросила Ася, когда Дакота появился в кухне. — Может, чего посущественнее к чаю?

— Можно посущественнее, — кивнул он.

— Сейчас сообразим чего-нибудь, — Ася открыла холодильник, начала разглядывать его недра, прикидывая, что можно приготовить на скорую руку.

— Можно, я? — услышала она и вопросительно обернулась. — Предлагаю тебе чаем заняться, стол накрыть, а я тут поназадумываюсь. Ты только скажи, чего нельзя трогать.

— Ну, поназадумывайся, — улыбнулась Ася. — Интересно, что из этого выйдет. А трогать можно все без исключения, весь холодильник в твоем распоряжении.

— Должен предупредить: я не волшебник, я только учусь. Не надо ждать от меня супер-пупер-с-ног-сшибательного. Чтоб не разочароваться.

— Аааа, так мой холодильник — сырье для экспериментов волшебника-недоучки?

— Типа того. Ты хочешь взад разрешение забрать?

— Нисколько не хочу. Единственное просьба — не оживляй мороженую курицу!

Со своей частью дела Ася справилась быстро и теперь с интересом наблюдала, как хлопочет у плиты Дакота. Созерцаемая картина доставляла удовольствие. Он действовал неторопливо и уверенно. Размеренность движений как будто подчиняла себе весь процесс — всё поспевало вовремя, именно, когда подходила ему очередь. Дакоте не приходилось ни ждать, ни торопиться.

Женя поставил на плиту сковороду с кусочком масла, и пока она разогревалась, отрезал от буханки ржаного хлеба три ломтя, потом каждый из них разрезал по диагонали. Шесть хлебных треугольничков отлично уместились в сковороде. Пока они обжаривались, небольшой кусок подсохшего сыра превратился в пушистую горку натертого. Женя перевернул хлеб, слегка смазал майонезом, посыпал подрумяненную горячую сторону тертым сыром, сверху придавил пластиками помидора. Ася сглотнула слюнки. Почему, когда сама готовишь, хлопоты у плиты не выглядит так же аппетитно?

Наконец, он выложил горячие гренки на тарелку, пересыпав их нарезанным соломкой зеленым болгарским перцем.

— Ну, Женя!.. — восхищенно проговорила Ася, — Сдается мне, волшебник-недоучка способен на большее!

— Ага! — с готовностью согласился Дакота. — То ли еще будет, ой-ёй-ёй!

Оба рассмеялись.

— Кажется, я успела проголодаться, пока ты готовил, — сообщила Ася.

— Так долго? — разочарованно протянул он.

— Нет, так вкусно! Аж слюнки потекли!