Лёлька зашла к Асе, оставила дверь открытой на случай, если появятся читатели. Из Асиного кабинетика видна была кафедра читального зала.
— Хватит тебе клаву долбить, подруга, перекур.
— Покури, я последний абзац забиваю и на сегодня всё.
Лёлька подошла к окну, приоткрыла форточку, стало слышно, как шумит в листве дождь.
— Ты погляди, разошёлся как.
Ася повернула голову к окну, — за окном уже вечерело — поморщилась. Но ничего не сказала, вернулась к работе. Лёлька закурила, прислонившись к подоконнику. Минут через пять Ася закончила печатать и потянулась, расправляя затекшую спину и плечи.
— Не надоедает тебе? — спросила Лёлька.
— Нет, мне нравится. А слепой метод освоила, так вообще кайф.
Ася вытянула сигарету из пачки, лежащей на столе, щёлкнула зажигалкой и, затянувшись, откинулась на спинку стула.
Курила она красиво. Так, что вполне могла только этим привлекать внимание мужчин, сидя за столиком в ресторане или кафе. Завораживал вид длинной сигареты в тонкой руке, когда она непринужденно лежала на подлокотнике кресла или изящно подносила сигарету к губам…
— Какие планы на сегодня? — спросила Лёлька.
— Никаких, — слегка пожала плечами Ася. — Хочу домой. А, вот! Сегодня надо довязать шарф. Он будет огромный и тёплый-претёплый. Знаешь, как я его вяжу? Обматываю шею одним концом, а с другого вяжу, вяжу… Лепота-а-а-а…
— Это из той пряжи, что мутер тебе прислала?
— Угу-м. Мягонькая, тёпленькая! Будешь просить поносить — не дам.
— У, ты какая жадюга! — со смехом удивилась Лёлька. Посмотрела на часы и проговорила нараспев: — Пропел гудок заводской, конец рабочего дня… Давай, подруга, домой собираться, наши уже собираются, слышишь?
Ася сняла туфли и убрала их в шкаф, надела высокие сапоги, сняла с вешалки куртку. От одной мысли, что надо выходить в сумрачный вечер под дождь, и, как ни укрывайся, с холодными брызгами не разминуться, они всё равно найдут незащищённое лицо, руки… От одной мысли стало знобко и испортилось настроение. Да что же она такая мерзлячка стала?!
Вспомнилось, как однажды в осеннюю непогоду сидели они с Артёмом под деревянным грибком в песочнице. Им было хорошо, сырость и холод не играли никакой роли. Ася опять поморщилась и отмахнулась от воспоминания.
Она вышла из кабинета и увидела раздосадованную Лёльку:
— Вот каззза! — ругалась та.
— Ты на кого так?
— Да на себя! На кого ещё?! Зонт забыла в сумку кинуть.
— Под моим добежим до остановки, — успокоила Ася.
— Вот сколько уже раз собиралась принести старый зонтик, чтоб здесь был! Всё, завтра два запасных принесу!
— Пошли уже, не ворчи! — засмеялась Ася. — Не размокнем авось. — Настроение у неё неожиданно поднялось.
Распрощавшись с коллегами, они вышли и на минутку приостановились под широким козырьком над входом, пока Ася раскрывала свой зонт.
— Аська, гляди! — вдруг горячо зашептала Лёлька.
Ася подняла голову и увидела близко, у обочины дороги машину. От неё к ним шёл мужчина.
— Здравствуйте, девушки, — Евгений шагнул к ним под козырек, стряхнул с волос капли дождя.
— Вы? — удивилась Ася. — Здравствуйте, но…
— Я всё помню. Вы сказали вчера «нет». Но ведь дождь. И холодный. И потому такси. Все условия соблюдены.
— Уж не вы ли наворожили этот дождь? — с подозрением спросила Ася. — Ольга, твой читатель — Евгений Дакота.
— Очень приятно. К сожалению, редкий. Наверно, не любит читать, — улыбнулась Лёлька.
— Люблю. Честное слово!
— Евгений, нет, сегодня такси нам не подходит. Оно ведь двухместное, насколько я помню.
— Ася, да я…
— Только из-за этого? — перебил Лёльку Дакота. — Не проблема!
Он быстро вернулся к машине, сел в неё, пробыл внутри не более минуты и уже опять шёл к Асе и Лёльке, раскрывая на ходу большой чёрный зонт.
— Прошу вас, леди, — пригласил он, придерживая зонт над Лёлькой.
Ася обнаружила, что подлокотники пассажирского сиденья опущены, и получилось одно просторное сиденье, на котором было достаточно места для двух пассажиров.
— Здорово! — искренне восхитилась она. — Как у вас тут всё предусмотрено!
Автомобиль плавно тронулся с места и, набирая скорость, покатил по улице.
— Настя, Оля, мне вообще-то не хочется такси изображать. Может быть, заедем куда-нибудь поужинать? — спросил Дакота. — Вы после работы наверняка голодные.
Ася с Лёлькой переглянулись.
— Ну да, неплохо бы перекусить, — подтвердила Лёлька.
— Почему перекусить? Хорошо и вкусно поесть, — возразил Дакота.
— Тогда… в «Пирамиду», может быть? — хитро глянув на Асю, сказала Лёлишна.
— Отличный выбор. Едем в «Пирамиду».
— Вы бывали там? — спросила обеспокоенная Ася. Кафе принадлежало Эльке, и было одним из самых дорогих в городе.
— Был. Раза три, наверное. Там очень вкусно готовят. И удобно, что карточки принимают к оплате.
Лёлька повернулась к подруге и в ответ на её укоризненный взгляд показала язык.
— Только пообещайте, если в «Пирамиде» не будет свободного столика, мы поедем куда-нибудь в другое место. Хорошо? — спросил Евгений.
— А я сейчас узнаю, — заверила Лёлька, достала из сумочки сотовый, набрала номер, коротко переговорила, и сообщила: — Всё в порядке. Есть столик.
— Отлично! — улыбнулся Дакота.
Ася каким-то образом оказалась вне их общения, её никто ни о чём не спрашивал, Лёлька решала за неё и за себя. Асю это вроде бы возмущало… но в то же время она легко смирялась с тем, что всё происходит помимо её воли. Это её состояние больше всего было схоже с такой ситуацией: человеку нездоровится, и близкие спрашивают у него, вызвать ли скорую помощь? «Нет», — говорит человек, но при этом был бы благодарен им, вызови они врача без его на то согласия. Так и Ася. Не нужен был ей этот Дакота. Она хотела в привычную атмосферу своего убежища, в одиночество. Никто не нужен. Тем более — мужчина. Она не хотела впускать в свою жизнь мужчину, и ей это прекрасно удавалось. Это было легко. Но этот, появившийся так неожиданно и вторгающийся в её жизнь так настойчиво… Не удалось скользнуть по нему взглядом, взгляд задержался, стало интересно… Вот что было по-настоящему трудно: вытаскивать то, что глубоко похоронила. Способность смотреть, говорить с мужчиной, которому ты явно нравишься. Нет, не кокетничать, не ронять многозначительные фразы, а просто говорить, взламывать печать молчания, лежащую на губах. Нельзя же весь вечер молчать, как сейчас. Вчера было проще, она не собиралась встречаться с ним опять, вчера были несколько минут, случайно проведённых вместе.
Но с другой стороны, Ася понимала — «скорая помощь» ей нужна. И коль уж она здесь, хорошо, что рядом Лёлишна. Даже с врачом общаться лучше, когда с тобой близкий человек, знающий про тебя всё. Близкий человек позаботится, чтобы всё было как надо.
Элькино стильное кафе отнюдь не принадлежало к разряду «наскоро перекусить». Оно скорее, располагало к неторопливости, отдыху и наслаждению.
У него не было вывески, его и так знали в городе. И название угадывали раньше, чем обнаруживали его на маленькой обязательной табличке у входа. Здание строили специально под это кафе и спроектировали его в виде пирамиды. Многих посетителей привлекало именно это: они были уверены, что несколько часов, проведенных в «Пирамиде», доставляют не только удовольствие, — все эти часы магические свойства пространства пирамиды благотворно воздействует на них. Может, так оно было, а может быть, не так, но в этом Элькином кафе неизменно царила особая атмосфера. Под красивую музыку с лёгким оттенком вкрадчивых восточных мотивов так хорошо было расслабиться, и, удобно расположившись на маленьких диванчиках и в креслах среди мягких подушек, хоть на время забыть обо всех своих проблемах. Здесь не спеша ели, разговаривали, покуривали кальян с табаком или экзотическими, ароматными травами. Причём курильщикам было известно, что в «Пирамиде» они не найдут смесей в состав которых входят компоненты вроде шалфея предсказателей или гавайская розы или голубой лотоса. Наркотические вещества, даже самые легкие, Элька категорически запрещала.
Она выделяла «Пирамиду» среди прочих своих заведений, и считала это кафе своим рабочим местом. Посетители знали её в лицо. Эль часто появлялась в зале, подходила к гостям, разговаривала.
— Надо дать понять людям, что они тебе интересны, — говорила Элька. — Это беспроигрышно. Автоматом попадаешь в число самых дорогих его приятелей.
В кафе она вела себя как хозяйка дома, в который пришли желанные гости, и она радушно их встречает. И так же как хозяйка, при случае знакомила между собой своих постоянных гостей, создавая атмосферу дома, семьи. Эта атмосфера успешно ей удавалась. Она охотно раздавала посетителям номер своего мобильного, и когда люди хотели зарезервировать столик, звонили не администратору, а ей: «Эль, мы завтра к тебе собрались». Это звучало так, как говорили бы очаровательной, умной хозяйке хлебосольного дома её добрые приятели.
Наметанный взгляд охранника издали приметил Асю и Лёльку, их встретили улыбкой и распахнутой дверью.
Фейс-контроль в «Пирамиде» был строгий. Безмятежность и спокойствие посетителей охранялись самым тщательным образом. Вломиться в кафе, минуя охранников, было то же самое, что пройти сквозь каменную стену. Эльке стоило немалого труда среди десятков мордоворотов отыскать «золотники» — ребят умных, деликатных да чтоб ещё и психологами неплохими были. Она и сама ни за что не вспомнила бы, сколько пришлось сменить охранников, прежде чем подобралась команда, устраивающая её во всех отношениях.
Едва Лёлька, Ася и Женя устроились за столиком, к ним подошла Элька. Подруги иногда называла её Белоснежкой, потому что внешность её как и у мультяшной героини состояла из контрастов. Светлая кожа с еле заметным розовым холодноватым румянцем эффектно сочеталась с тёмными волосами и создавала яркий неповторимый образ. В карих глазах светились золотистые искорки. Ровные дуги бровей были того же цвета что и волосы.
По очереди чмокнув обеих подруг, хозяйка повернулась к гостю.
— Эль, познакомься, это… ну, скажем, мой читатель. Евгений Дакота.
— Рада снова видеть вас, — улыбнулась ему хозяйка.
— Так вы… знакомы? — Лёлька перевела взгляд с Эль на мужчину и обратно.
— Знакомы, — подтвердила та. — К сожалению, Евгений не частый гость.
Ася едва не расхохоталась, глядя на Лёлишну. Уж от неё-то не укрылось, насколько Лёлька была обескуражена. Обложилась гороскопами, разведчица, а Эльке позвонить не сообразила. Благодаря «Пирамиде», Элька про половину населения города даст самую эксклюзивную информацию. А если про кого сведений не имеет, на тот случай «Пирамида» свела её с людьми, к кому за этими сведениями можно обратиться. Ася не знала, что Лёлька подруге как раз звонила и рассказывала про неожиданно объявившийся вблизи Аси «предмет интереса», и потому теперь вдвойне обескуражена была: как это она не назвала имя-фамилию «предмета». «Ах, ты ж!.. — ругала себя Лёлишна. — Ну и как это называется? Вот бестолковка! Вот так проруха на старуху!»
— Неужели помните? — Не ведая о самоедстве Лёльки, с удивлением говорил между тем «предмет». — Мы ведь знакомились… дай Бог памяти… месяца два назад или больше даже.
— Где-то так, — кивнула Элька. — Но вас легко было запомнить. Во-первых, исключительно мужская компания, — а сюда без женщин приходят редко. Во-вторых, фамилия у вас необычная.
— А я тоже с того раза кое-что запомнил! — сообщил гость.
— Да? И что же?
— Мы тогда попросили подать нам ужин на ваш собственный вкус и нисколько о том не пожалели. Накормите нас сегодня тоже, на свой выбор. Тем более что предпочтения подруг вы, вероятно, хорошо знаете.
— Желание клиента для нас закон, — пошутила Элька. — Обещаю, вам подадут самое-самое вкусное.
— Ты с нами посидишь? — Лёлька приходила в себя.
— Конечно. Минут через несколько. А пока, смотрите, караульте мой стул! Всем говорите, здесь место кондуктора!
— Иди уже распоряжайся, «кондуктор»! Мы голодные, между прочим.
— Так заморите червячка салатом. У нас сегодня египетский, объедение просто. Из помидоров, толчёных фисташек и салата рэдиччио.
— И пусть прямо сейчас принесут лепешки! — добавила Лёлька. — Мне так вообще, кроме твоих фирменных лепёшек можно не подавать ничего!
— А с чем лепёшки? Самое вкусное сегодня — баклажанный дип, паста из турецкого горошка и паста из кунжутных семечек.
— Эль, это натуральный садизм, — простонала Лёлька. — Всё подать! И побольше!
Идея кафе-пирамиды появилась у Эльки неожиданно, когда она туристкой побывала в Египте. Очень уж понравилась ей египетская кухня. Она даже разузнала и привезла домой рецепт круглых и ароматных лепёшек из не просеянной муки — традиционного для Египта хлеба. Кусочки этих лепешек по ходу трапезы обмакивают в божественно вкусные приправы — такое даже фараоны наверняка уплетали за обе щеки!
Египетские лепёшки пользовались в «Пирамиде» неизменным спросом. Тем, кто пробовал их впервые, многозначительно говорили: «Рецепт Элионора прямо из Египта вывезла. Специально за ним ездила!» Что только добавляло экзотического колориту. Эль никак не участвовала в сотворении этой легенды, разве лишь молчаливым попустительством.
Всё в кафе было выдержано в едином стиле. В интерьере преобладал успокаивающий песочный цвет. На стенах размещались фрески с египетскими рисунками и иероглифами. Светильники рассеивали желтоватый свет, внося свою лепту в создание атмосферы сухой и жаркой пустыни. Лёлишна упрекала Эль, что та пользуется нечестным приёмом: «В твоей египетской пустыне у людей возникает сушняк, подсознательно! Ни в каком кафе я не пью столько, сколько у тебя! Твоя „Пирамида“ телепает народу установку на жажду!»
— А ты садись лицом к аквариуму и ничего не пей, утоляй жажду на уровне подсознания, — смеясь, советовала Эль.
Действительно, ощущение пустыни смягчалось большим аквариумом вдоль стены, делящей пространство пирамиды надвое: зал для гостей и служебные помещения. В голубой воде медленно покачивались причудливые водоросли, между ними плавали рыбки поодиночке и стайками. На дне утопали в песке кувшины, лежали монеты странной формы…
— Евгений, а вы знаете про свою фамилию? — неожиданно спросила Ася. — Откуда она? Что значит?
Женя взглянул на неё, мягко улыбнулся.
— Да мне самому интересно. Я пытался узнать, но до сути так и не докопался. Значений у этого слова немного. Ясное дело, индейцы дакота в Америке. Оттуда, вероятно, растут корни Южной и Северной Дакоты и названия американского пассажирского самолета. У них есть такой самолет, «Дакота» называется. А ещё так звали служанку богини солнца в пантеоне восточных богов. И последнее значение — в Болгарии давным-давно именно так звучал один из титулов. К каким из этих дакот имели отношение мои предки, я даже представить не могу, — пожал он плечами.
Лёлька восторженно покрутила головой:
— Значит, вы можете думать, что среди ваших предков могли быть либо американские индейцы, либо титулованные болгарские аристократы, либо ваш род вообще к богам восходит! Ничего себе! — рассмеялась она. — Вам можно позавидовать!
— Ещё Дакотой зовут девочку-актрису. Фамилию не помню. Она играла в «Войне миров» Спилберга, — сказала Ася. — Помните? Там ещё Том Круз в главной роли был.
— А-а-а… да-да, — припомнил Евгений, — девочка в фильме была… дочка главного героя. Странная такая.
— А я эту девочку-актрисочку ещё в каком-то фильме видела, — проговорила Лёлька. — Только не помню в каком. Что-то из фантастики, кажется.
— «Похищенные». Тоже Спилберга, — напомнила Ася.
— Точно! — обрадовалась Лёлька. — Ух, ты, какая классная компания дакот собирается! Можно сказать, у вас классная рекомендация, Женя.
— Ну, если эта компания заменит вам верительную грамоту, я с радостью ею воспользуюсь, — рассмеялся Дакота. — И с ней вместе челобитную подсуну.
— Какую челобитную? — удивилась Лёлишна.
— Насчёт того, что, может быть, попробовать на «ты» перейти?
— Запросто, — согласилась Лёлька.
Ася молча кивнула, соглашаясь тоже.
— Нас тут уморить голодом собрались! — недовольно сказала Лёлька, оглядываясь на официантов.
Управлялись в зале всего трое — молодые, симпатичные парни. Они расторопно и ловко двигались между столиками. Их длинные передники с завязками, обмотанными вокруг талии, тоже были песочного цвета. Белые майки рельефно обтягивали мускулистые торсы, а высоко завёрнутые рукава обнажали твёрдые бицепсы. И как раз в эту минуту один из троих направился к столу с недовольной Лёлишной. Он принёс три тарелки салата, а за ними последовал большой металлический поднос-подставка. В центре его стояло блюдо с горкой пышных лепёшек, а по краю располагались мисочки, наполненные приправами. Всё это легко вращалось, и мисочки с приправами катались по кругу, доступные каждому за столом.
Назло всем диетологам и настоятельным рекомендациям ужин отдать врагу, египтяне делают основной упор как раз на ужин. Ужинают они долго, с чувством, с толком. Утреннее вегетарианство забывается напрочь, вечером египтяне превращаются в самых разнузданных мясоедов. Потому обильные ужины в Элькином кафе как бы поощрялись, поскольку соответствовали общей атмосфере «Пирамиды». И то, что распорядилась подать своим гостям Эль, было именно в духе ужина по-египетски: начать с лёгкой разминки — с овощных салатов и лепёшек, а потом…
Потом пришла очередь неотразимых бортинган — тушёных баклажанов с чесноком. За баклажанами последовала молокхейя — мясной суп-пюре с овощами и пряными травами. Пока гости наслаждались вкусом и ароматом густого супа, подоспела курица по-каирски. Вкус у неё оригинальный благодаря способу приготовления. Сначала тушку курицы несколько часов выдерживают в маринаде из лимонного сока с луком, чесноком и приправами. Потом отваривают до готовности. И уже завершающий, можно сказать, художественный штрих — тщательно натереть варёную курочку смесью из масла и меда, хорошенько обвалять в молотых орехах, имбире и кумине и всего на одну минуточку засунуть в раскалённую печь. И вот она, красавица, появляется из печи вся в золотистой хрустящей корочке, источая волшебный аромат! И кто же устоит перед соблазном немедленно вкусить сей шедевр кулинарного искусства?!
Евгений ухаживал за тремя дамами, делал это ненавязчиво, однако от внимания его ничто не ускользало. Он вовремя наполнял бокалы девушек белым столовым вином «Гианаклис», а когда Ася неторопливо вытянула из пачки сигарету, в руке его тотчас появилась зажигалка, и у кончика Асиной сигареты затрепетал жёлтый язычок огня. Ася поблагодарила молча, кивком головы.
У неё редко появлялось желание закурить ради сигареты. Обычно она тянулась к пачке, когда хотелось отдохнуть, или сделать в работе перерыв и подумать, или поболтать с подругой, или за компанию… да мало ли возникает разных поводов и причин. Однако иногда, редко, у неё возникало желание почувствовать на языке обжигающее тепло, услышать тихий шёпот тлеющей сигареты, подержать дым во рту, оценивая аромат и вкус. Вот сейчас именно такое желание возникло. Она закурила с удовольствием.
Откинувшись на мягкую спинку, Ася слушала прихотливые мелодии, струящиеся по залу извилистым, тонким узором. Восточная, колоритная музыка, воинственная и одновременно изящно-лирическая, ткала неповторимые музыкальные образы. Странные, приглушённые удары по натянутой коже, порой похожие на шёпот, на дыхание — завораживали, исподволь вовлекали в свой ритм, заставляли что-то внутри откликаться камертоном, звучать на той же волне… Дум дум тек-и тек, дум тек-и те… В крови начинало бродить нечто густое и жаркое, как египетское солнце.
Ася резко загасила в пепельнице сигарету, и краем глаза поймала быстрый, острый взгляд Дакоты.
— Расскажи что-нибудь, Женя, — попросила Лёлька.
— Мм-м-м… Что рассказать? Я как-то не умею так, по заказу. Анекдот, разве что…
— Нет, анекдоты не надо! — возразила Лёлишна. — Видишь ли, я у нас смешливая очень. Все станут таращиться и думать: по какой причине у девушки истерика?
— Это да, именно так и будет, — рассмеялась Эль. — Нет, на самом-то деле, это Лёлькин замечательный талант. Если Лёлишна смеется, рядом не остается ни одного угрюмого человека.
— Вот, — удовлетворенно проговорила Лёлька. — Между прочим, я не вижу ничего страшного, что люди хоть даже над тобой смеются. Куда хуже, когда они над тобой плачут.
— Браво! — Женя похлопал в ладоши. — На сто процентов согласен с Ольгой! Кстати, в цирке я как сумасшедший хохочу над клоунами. И когда мультики смотрю, тоже. Однажды в цирке я даже отвернулся от арены, чтоб передохнуть от смеха. Но бесполезно. Это как в школе на уроке. Чем больше хочешь прекратить, тем больше хохочется.
— Женя, предлагаю нам с тобой выпить! — Лёлька подняла бокал с вином. — За единомыслие!
Дакота чокнулся высоким стаканом с густо-бордовым напитком и отпил глоток. Стакан его был наполнен холодным каркадэ, приготовленным из лепестков суданской розы. Кисловатый бордовый «фараонский чай» отлично утолял жажду, да к тому же, обладал кучей всяких полезностей. Вкус его несколько напоминал гранатовый сок.
— Вот жаль, что ты не пьешь вина! — посетовала Лёлька. — Предлагаю матч-реванш!
— Лёлишна, — одернула Ася, — не многовато предложений на одну минуту?
— Не многовато! — возразил Женя. — Я с радостью.
— Место и время будет объявлено дополнительно, — заявила Лёлька.
— Заметано! — Дакота опять поднял свой стакан.
Элька сказала:
— Женя, раз ты не знаешь, о чём рассказывать, а Лёлишна против анекдотов, могу предложить тему. Может быть, расскажешь, по какому поводу был ваш мальчишник в прошлый раз? Я немножко в курсе этого самого «повода».
— Ну, тогда придётся рассказать. В тот вечер мы праздновали небольшую победу. Видите ли, спортивный автомобиль, он, можно сказать, с претензиями. Его, как беговую лошадь, в стойле держать нельзя, ему нужны скорость, азарт. Да и владельцы под стать ему. Их называют стритрейсеры, гонщики по городским улицам. В тот раз были ночные гонки.
— Ничего себе! — Дакота удивил уже в который раз, и Лёлька озвучила это удивление. — Вы что, гоняете ночью по городу на бешеной скорости?
— Нет, мы не хулиганим. Уезжаем куда-нибудь за город. Мы покоя спящих граждан не тревожим. В тот раз гонки были чисто импровизацией, без подготовки, без предварительных договоренностей…
— А как это может быть, если не договариваться заранее? — перебила Лёлька. — Как люди знать будут? Или встретились двое и устроили «наперегонки»?
— Примерно так. Спонтанные гонки частенько случаются — рыбак рыбака видит издалека. Выезжаешь вечером без всякой задней мысли. Просто потому, что нравится ночной город, пустые спящие улицы. Глядь — кто-то появляется рядом, явно проявляет интерес к твоему автомобилю, рассматривает — обгонит, опять притормозит, то рядом едет, то отстанет слегка. Потом начинаются призывные подгазовки: «Погоняемся?» Этот язык ясен-понятен. Едем за город. По дороге ещё пара-тройка дрэгстеров пристроятся.
— Дрэг… кого? — уточнила Лёлька.
— Участников гонок. Вы вообще слышали что-нибудь о дрэг-рейсинге? — Дакота вопросительно посмотрел на каждую, девушки, как одна, замотали головами. — Глазам-ушам не верю! Такой пробел в вашей эрудиции, дамы!
— Хе! — насмешливо парировала Лёлька. — Да я та-а-акое могу сказануть! Ещё поглядим тогда, чей пробел ширше!
— Она может, — заверила Ася и для убедительности покивала. — Но это в другой раз.
— Все реванши в другой раз! — подтвердила Лёлька. — Лучше расскажи-ка нам про этих дрэгов. И про себя в качестве стрип… стрит… Ну, не важно. Рассказывай!