Вскоре праздновали Элькину помолвку.

Небольшой, уютный зал ресторана был красиво убран, благоухал нежными цветочными ароматами.

Эль в этот день была необыкновенно хороша. Платье оливкового цвета с ручной вышивкой сидело на ней идеально, подчеркивая хрупкость точеной фигурки. Теплые тона макияжа оставляли лицо естественным и нежным. Кожа казалась бархатной, притягательной. Открытые плечи светилась. Взгляд таинственной незнакомки исходил из темной глубины ярких миндалевидных глаз в обрамлении пушистых ресниц.

А Саймон просто очаровал всех без исключения. Зрелый мужчина, в возрасте «хорошо за тридцать», казался трепетным маленьким мальчиком, которого нарядили в безукоризненно отутюженный костюм, и дали в руки самый желанный подарок. А он верит и не верит в такое счастье, ошеломленный, неуклюжий. При этом на Эль он смотрел так, будто вокруг вообще никого больше не было, только она одна.

Приглашенных на помолвку оказалось не много: самые близкие родственники и друзья. И, понятно, все со стороны невесты. Со стороны жениха были всего двое: сам жених и его отец — Энтони Шеррингтон. Эль представила им своих подруг — Асю и Ольку и, соответственно, Евгения с Калиной. Все четверо в большей или меньшей степени владели английским, то есть общий язык найти оказалось не так уже сложно. Все с удовольствием участвовали в светской беседе, и даже шутки вполне были понятны и вызывали смех. Потом Шеригтонов увели знакомить еще с кем-то, и они, извинившись, ушли, но оставили о себе хорошее впечатление.

Вообще, как оказалось, почти все присутствующие на помолвке Эль и Саймона, английский знали. Кто лучше, кто хуже, но могли обойтись без переводчика. Липовские подумали-подумали, да и решили, что не стоит приглашать на семейное торжество постороннего человека. Если уж понадобится толмач, так есть Элионора! Куда еще лучше?

Вскоре гостей пригласили за стол. Элька и Саймон расположились с широкой стороны стола. По правую руку от Эль сидел Энтони Шеррингтон, а по левую руку от Саймона — родители невесты.

Отец Эльки встал, привлекая общее внимание, за столом сразу установилась тишина. В короткой речи отец объявил о помолке своей дочери и Саймона. Когда он умолк, Саймон встал и вынул коробочку с кольцом. Влюбленно глядя в глаза Эльки, он произнес положенное «ты хочешь стать моей женой?»

— Will you marry me?

— Yes, — скромно ответила Эль, и жених, волнуясь, надел кольцо на ее безымянный палец.

Энтони Шеррингтон произнес ответный спич и предложил выпить за виновников торжества. Все отлично поняли смысл его тоста и горячо поддержали. Свой опустевший бокал Саймон завернул в салфетку, положил на пол и разбил каблуком. Одна из теток Эльки откинула края салфетки, рассмотрела осколки, и весело объявила: «Осколки крупные! Первым сын будет!»

Скоро парадность мероприятия пошла на убыль. Шерингтоны едва ли могли служить символом английской чопорности. Они охотно вступали в разговоры, много улыбались и смеялись. Потому торжественная атмосфера вечера оставалась возвышенно-патетической не очень продолжительное время, и как-то сама собой трансформировалась в семейно-дружескую. А потом — не сидеть же сиднем, когда в зале живая музыка — кто помоложе или считает себя таковым выбрались из-за стола танцевать.

Ася с Лёлькой пришли полюбоваться Элькиным кольцом.

— Какое красивое! — восхитилась Олька, рассматривая двухцветное кольцо: желтое золото, инкрустированное белым. Грани инкрустации вились вокруг единственного камня, голубого бриллианта. — Обалденное кольцо! И наверняка страшно дорогое, — проговорила она шепотом.

— Саймон говорит, что кольцо для помолвки должно быть дорогим и заметным. Более дорогим, чем обручальное.

— В самом деле? — удивилась Ася. — А я думала, наоборот.

— У них кольцо для помолвки даже свое название имеет. Саймон, — перешла Элька на английский, — как ты сказал это кольцо называется?

— Engagement ring, — с готовностью ответил жених. И что-то объяснял дальше, указывая на кольцо.

— Что-что про классическое кольцо? — переспросила Лёлька у Эль.

— Это классическое кольцо для помолвки, в нем должен быть один только камень. Это означает, что в сердце жениха только одна девушка, и он через кольцо отдает ей свое сердце, — с гордостью пояснила Элька.

— Саймон, — по-английски спросил Дакота, — как тебе удалось так точно размер угадать? Спросил напрямую?

— Нет, это не романтично, — покачал головой жених. — Когда Эль была в Англии, я однажды, в шутку снял с ее пальца колечко и надел себе. Осталось только запомнить, докуда оно наделось.

— Ну это ж надо! — удивленно воскликнула Элька. — Вот хитрюга! Я бы ни в жизнь не догадалась!

— Отлично! Ты понял, Калина? — повернулся он другу. — Это обязательно надо запомнить!

Калина, по обыкновению, вел себе скромно, говорил мало. Зато у него было бесценное умение одной фразой разрядить напряжение, снять неловкость или поднять всем настроение. Сегодня уже ни раз компания покатывалась со смеху от точных замечаний Калины и от его шуток.

— Я очень долго искал для Эль кольцо, — сказал Саймон. — У нас много ювелирных фирм. Но мне больше всего понравились кольца ювелирного дома Graff. У них есть секрет. Они придумали особые гнезда для камней, необычный способ крепления. От этого свет падает по-особому, и у камня возникает необычное свечение.

— Саймон еще гравировку внутри сделал, — с удовольствием похвасталась Элька, сняла кольцо и указала ноготком мизинца на гравировку.

— Bonum factum! — прочитал Дакота.

— На благо и счастье, — перевела Ася с латыни.

— Элькаа… — протянула Ольга. — Какой он у тебя классный!