встреча Гретхен с одним из членов Круга Семи
— Очевидно, вы знаете о празднике, к которому готовится сейчас не только столица, но каждый человек в стране? — спросил Ларт.
Усилием воли Гретхен попыталась вернуть себе хотя бы видимость самообладания, проговорила более спокойно:
— Да, Аристо говорил мне об этом.
— Он рассказывал о главных персонах этого праздника?
— Мужчина и женщина? Живое воплощение мужского и женского начала?
— Да. Живое воплощение женственности, красоты и чистоты с одной стороны, и благородства, силы, мужества — с другой. И вместе они — символ вечно юной любви, источник новой жизни. Всегда бывает непросто найти этих двоих, ведь они должны быть наделены всеми достоинствами и добродетелями в самой высокой степени. Вы знаете, как их назначают?
— Аристо говорил, что этим занимаются люди Круга. Вы вознамерились назначить мне испытание, Ларт? — улыбнулась Гретхен. — Не сомневайтесь, Аристо хороший учитель. Да, я знаю, что в вашей стране на день летнего солнцестояния приходится самый великий праздник. И знаю, какое значение придаётся тем, кто станет олицетворением всех нравственных святынь. Целые сутки они будут на виду сотен и тысяч глаз, каждое их слово, движение, поступок будет переходить из уст в уста, предаваться толкованиям.
— Верно, так и будет. Люди отыщут множество примет и признаков, которые дадут возможность заглянуть в будущее всей страны и кого-то из людей, одарённых милостью этих двоих. Вы думаете, что это бессмысленные суеверия? Отнюдь. Если сделан правильный выбор, и высоким званием облачены истинно достойные, тогда происходит удивительное. В тот день они несут в себе нечто большее, чем дано просто человеку, и делают они не то, что им было велено, а руководствуются иными побуждениями, следуя указаниям иного руководителя.
— Ларт, на целый месяц избранных забирают в какие-то тайные храмы, в руки высших служителей. Вы полагаете, это совершенно никак не отражается на их сознании, а затем и на поведении в течение того дня, во время ритуалов и обрядов.
— Так вы думаете: «Этих несчастных погружают в транс, подобный гипнотическому, и они не отдают себе отчета в своих действиях?!»
— Н-нет, — с запинкой проговорила Гретхен. — Вы не правы, Ларт. Ведь что бы я ни думала — всё лишь пустые гадания и домыслы, вы не должны придавать им значения, потому что тем самым вы как бы утверждаете меня в них. Но я знаю, они неверны. Как я могу судить о том, чему ни разу не была свидетелем? Я лишь в том уверена, что люди Круга назовут истинно достойных и это как раз им по силам — эти люди умеют читать в сердцах, они не ошибутся.
— Вы собираетесь присутствовать на священных церемониях?
— Я ещё не решила, — помедлив, сказала Гретхен. Если она и была не до конца честной с Лартом, то, по сути ответила почти искренне. Гретхен не знала, достанет ли у неё самообладания присутствовать во время ритуалов.
— Безнравственность, дикость, варварство, аморальность — эти понятия приходят вам в голову?
— Ларт, — нервно проговорила Гретхен, — я не понимаю, зачем вам непременно нужно знать моё отношение. Я уважаю вашу религию, традиции, я искренне хочу проникнуться осознанием их смысла и красоты…
— Говорил ли вам Аристо, что ребёнок, зачатый этими двумя в ночь праздника, всегда одарён особой Божественной милостью — великим талантом, например?
— Да, говорил.
— И вы полагаете, милость Богов и людей — а в обществе он всю жизнь будет на совершенно особом положении — так всё это награда за варварство и безнравственность?
— Ларт… вы стали жестоким…
Он замолчал, потом так же, не произнося ни слова, взял руку Гретхен, склонившись, прижался к ней губами и остался так. Гретхен показалось, что её парализовало прикосновение его тёплых губ. Ларт поднял лицо, и глаза его встретились с глазами Гретхен.
— На Круге Вершителей произнесено ваше имя. Предварительное решение людей Круга — вы достойны высокой миссии.
— Что?..
Ларт молчал.
— И… они послали вас… — беззвучно прошептала Гретхен. — Нет, Ларт! Нет! Умоляю, скажите им — нет!
— Вы уверены, Гретхен?
— Да!
— Но только минуту назад вы говорили, что решения Круга безошибочны. И это действительно так. Их семь, Гретхен, если все семеро скажут «да», это будет истинное решение, во всех отношениях.
— Для меня это будет означать…
— …что вы исполните волю Круга.
— Меня заставят силой?! — бледнея, проговорила Гретхен.
— О, нет!
— Ларт, а моя воля?.. Вам ли не знать, что есть вещи, которые я не смогу сделать ни при каких условиях. Правда, человека можно лишить всякой воли, превратить в сомнамбулу… Но Ларт… Женщины моего мира испокон веку закованы в незримые цепи, они вросли в наши души, в нашу плоть и кровь — вы это тоже знаете. — Голос Гретхен вздрагивал. — Каждый день здесь я должна была в чём-то преодолевать себя, освобождаться от оков звено за звеном. Моя душа стала кровоточащей раной, но я старалась быть прилежной ученицей, и разве вы не видите — я уже иная, не та, которую вы знали! Теперь же от меня требуют, чтобы я разом вырвалась из своих цепей — это выше моих сил. Это больно, смертельно больно. Я знаю, если мою волю захотят сломать, способы найдутся легко… и я сделаю всё, что мне велят. Но в таком случае… чего стоят ваши слова о свободе, Ларт? Свободное волеизъявление бабочки, трепещущей на булавке? Вероятно, забавно наблюдать это со стороны… — со слёзами на глазах прошептала Гретхен.
— Не плачьте, Гретти, не нужно, — Ларт встал, успокаивающе провёл ладонью по её волосам. — Чшш… всё… всё кончилось.
— Что… кончилось?..
— Вы сказали «нет», значит, ничего не будет. Для окончательного решения необходимо согласие всех семи членов Круга, но предложение отклонят, если против будет хотя бы один.
— Но кто захочет вступиться за меня, Ларт?! — глядя на него снизу вверх, с отчаянием спросила Гретхен.
— Я.
Гретхен смотрела не понимая, и Ларт сказал:
— Я — один из семи.
— О, нет… — шевельнулись губы Гретхен.
— Это действительно так, Гретти. Но теперь я должен уйти.
Ошеломлённая, она не двинулась с места, когда Ларт направился к выходу. В дверях он обернулся:
— Не страшитесь своего будущего. Моей власти хватит, чтобы защитить маленькую, испуганную женщину, судьба которой мне далеко не безразлична. — Он улыбнулся. — Я скоро приду к вам снова.